Небесный Странник

А ещё, немного разбавило монотонное движение, упавшее сверху какое-то мелкое сухое растение. Не то, чтобы до этого на меня ничего не валилось с густых крон над головой, но в тот раз оно упало аккурат в ладонь правой руки. Недолго думая, я попробовал поместить его в инвентарь. И стоило только подумать об этом, как оно пропало из руки. Заглянул в окно инвентаря и смог полюбоваться на лишившуюся девственности ячейку. Тут же мысленно кликнул по её содержимому и получил короткое пояснение.

«Сухое соцветие»

Несъедобно

Информация та же, что выдавало «Опознание», но это было и не важно. Главное, я смог воспользоваться столь полезной функцией системы. Ранее уже несколько раз пытался поместить в инвентарь разный мусор, что падал на меня. Но видимо для этого нужно было коснуться объекта рукой. Таким образом в мои ограниченные действия добавилось периодическое извлечение и помещение в инвентарь несчастного цветка, который, по моему скромному мнению, был скорее похож на уменьшенное в энное количество раз перекати-поле. Благо, что сам процесс не требовал никаких ресурсов.

Время не стояло на месте. И постепенно я начал замечать, что в лесу стало темнеть. Наступал вечер. Совершенно незаметно для себя понял, что отряд аборигенов уже какое-то время шёл по вполне заметной тропинке, а не продирался через заросли, как раньше. Мои пленители заметно оживились и причина этого не заставила себя ждать.

Внимание!

Вы вступили на территорию поселения племени Ризир

Вы не являетесь членом племени

Все характеристики снижены на 10 %

В рот мне блинчик! А после очередной петли между деревьев, тропа вывела к массивному частоколу. Меня таки доволокли до конечного пункта. Вроде бы.

Никаких ворот в высоком частоколе не было — просто проход, возле которого нёс вахту один из крысоморфов. Но по обе стороны от дороги стояли заградительные ежи из дерева. Судя по всему, мелкую живность местные обитатели не опасались, а против крупной могло статься, что ни одни ворота не спасут. А вот такие ежи, помнится мне и во Вторую мировую против танков были в ходу. За стеной же стояли дома или скорее хижины. Весьма добротные хижины. Как только тащившая меня процессия показалась на дороге из поселение навстречу выбежали местные и принялись помогать с огромной тушей монстра. Уволокли трупы соплеменников. А меня под присмотром зеленоглазого шамана протащили чуть ли не через всё поселение к группе из нескольких строений, стоящих на отшибе. Все они, кроме одного, находившегося чуть в стороне, оказались довольно небольшими. Основание этих хижин было немного приподнято над землёй на брёвнах, а внутрь вёл подъём из трёх ступеней. Стены были сделаны из плотно подогнанных жердей, а крыша укрыта смесью соломы, широких листьев и грязи.

Перед входом меня развязали, а затем занесли внутрь тёмного помещения. И почти всё его невеликое пространство занимала клетка. В которой меня и оставили. Дверь в неё не стали закрывать, как я думал по началу. Вместо этого шаман подошёл к единственной полке в помещении, которая располагалась у входа и взял с неё глиняную чашу, больше на ней всё равно ничего не было. Затем он сел по-турецки в проёме двери клетки и что-то сказал стоявшим рядом соплеменникам. Те после этого тут же вышли. А колдун, глаза которого вновь наполнились зелёным светом, уставился на меня. Говорить что-либо не было смысла, оставалось лишь молчать. Снимать оцепенение с меня не стали, а значит и сделать я тоже ничего не мог. Единственное, что мне было доступно — наблюдение… Чёрт-чёрт-чёрт!

Со моего положения — лёжа на боку — было видно, как шаман поставил чашу на скрещенные ноги и достал из неё небольшой камень. Взял его в левую лапу, правую вытянул перед собой. Закрыл глаза. А после — запел. Хрипло, но ритмично. За каждым звуком, исторгаемым его горлом словно стояла некая сила постепенно заполнявшая собой окружающее пространство. И она набирала мощь. Постепенно энергия, как-будто обретя вектор, стянулась и закрутилась вокруг незанятой лапы и стала, наконец, видна. Знакомое зелёное марево, что до этого сопровождало все виденные до этого колдунства в его исполнении. Оно вихрилось, становясь всё ярче и ярче в такт песни, набравшей жути. Пока в одно мгновенье оно не втянулось в засиявшие когти крысоморфа.