Небесный суд

Для принца Алфея было вновинку просто так стоять на балконе и смотреть на город. Просто удивительно, но никто не закидывал его с улицы гнилыми фруктами или камнями. Внизу на площади бесчисленные ряды людей стояли на коленях лицом к дворцу, из тысяч глоток вырывался странный гул. Накануне ночью пошел снег, и на собравшуюся на площади толпу с небес падали снежные хлопья. В Миддлстиле привыкли к туману, стелющемуся вокруг фабрик, и мерзким миазмам промышленных предприятий, но чтобы в разгар лета… выпал снег?!

На балкон вышел Бонфайр и через плечо капитана Флейра посмотрел вниз на людские толпы.

— Нет, человеку в этом городе не дадут поспать! Кто они такие? И почему гудят? Что это? Какая-нибудь карлистская мантра?

— Они читают ее вот уже примерно час, — ответил принц. — Первые начали собираться здесь еще утром — до того, как квотершифтские силы начали закрывать церкви. Люди плакали, взывали о помощи, они умоляли у ворот казарм Особой Гвардии, чтобы те вышли к ним.

Бонфайр указал на повозку с облаченными в пурпурные одежды телами, что стояла у ворот. Удивительно, что в Шакалии еще остались уорлдсингеры, полагавшие, что торки на шеях гвардейцев исправны.

— Пусть обратятся за помощью к ордену. Посмотрим, смогут ли хваленые волшебники без помощи гвардейцев дать отпор агрессору.

— Они обращаются с молитвой не к вам, — сказал принц. — А ко мне.

— К вам? — усмехнулся Бонфайр.

— Это древняя легенда, — пояснил капитан Флейр. — О спящих королях. Когда Шакалии угрожает опасность, первые короли должны проснуться и восстать из подземных холмов Элморгана.

Бонфайр от души расхохотался, так что по щекам покатились слезы.

— Этот щенок? Этот щенок должен спасших? Ну, вы скажете!

Он протянул руку и выпустил в толпу залп голубого огня.

— Молитесь громче, грязные хэмблины. Я плохо вас слышу.

Флейр ударил его по руке.

— Довольно, Бонфайр.

— А вам-то что? Пусть немного попляшут до того, как мы уйдем из этой чертовой тюрьмы.

В одном конце площади появилась колонна уравненных. Их металлические плечи покрывал тонкий слой снега. Подойдя маршевым шагом к толпе, они окружили собравшихся на площади людей, взяли их в кольцо и железными кулаками принялись избивать до смерти тех, кто пытался вырваться из оцепления. К центру площади подтянули подводы, груженные тяжелыми деревянными ящиками. Облаченные в синюю форму солдаты Содружества Общей Доли принялись разгружать их на освободившемся пространстве.

На одной из повозок стоял квотершифтский офицер, а рядом с ним уорлдсингер из Содружества Общей Доли — по всей видимости для того, чтобы усилить его голос, разносившийся по всей площади.

— Приказом Первого Комитета Содружества Общей Доли Шакалии любые собрания от трех человек и более, на которые не получено предварительное разрешение комитета, будут рассматриваться как проявления контрреволюционной деятельности. Далее, приказом Первого Комитета Содружества Общей Доли Шакалии карлистская философия рассматривается как антикоммьюнистская деятельность и отныне находится под запретом. Наказанием за нарушение любого из этих двух приказов народного комитета является отлучение от общего дела и лишение гражданства.

Люди, оказавшиеся в оцеплении уравненных солдат, закричали от страха и возмущения, однако самых шумных вскоре утихомирили при помощи прикладов и рукояток сабель. Большинство в свое время начитались дешевых бульварных газетенок о том, что творилось после революции по ту сторону границы с Квотершифтом, и потому сразу поняло, что стоит за эвфемизмом, который был в ходу у карлистов, когда те пачками пропускали приверженцев старого режима через Гидеонов Воротник. Отлучение от общего дела и лишение гражданства.

На глазах у Бонфайра солдаты возвели в центре площади огромную машину по переработке человеческого сырья.

— Как, по-вашему, разрешат нам спуститься вниз, чтобы посмотреть поближе?

— Но ведь это же шакалийцы, — произнес принц Алфей. — Это наши люди.

— Мы теперь твои люди, щенок. Они — презренные хэмблины. Я мог бы спуститься вниз и велеть им, чтобы они закидали тебя бутылками с джином. Глядишь, у тебя и улучшится память.

— Пойдем, Алфей, — сказал капитан Флейр. — Нужно проверить запасы — нам ведь еще предстоит долгий путь на юг.

— Пусть щенок останется! — крикнул кто-то из гвардейцев, когда они ушли. — В детстве я любил смотреть, как рядом с Боунгейтом вешали всякое отребье. Не думаю, что это пошло мне во вред.

На площади перед дворцом — с легкостью, какая бывает лишь у людей, набивших на этом руку — инженеры Содружества Общей Доли торопливо возводили остов Гидеонова Воротника.

Демсон Давенпорт прильнула к замочной скважине и посмотрела на квотершифтских солдат. Те принялись колотить по двери еще с большей силой. Тогда хозяйка приоткрыла дверь, но прежде, чем успела снять цепочку, те уже выбили ее, сломали замок и схватили обитательницу квартиры. Тем временем отряд солдат ворвался в коридор дешевого доходного дома.

— На этой улице, молодые люди, живем мы, люди бедные, — сказала демсон Давенпорт. — Я работаю в дешевом кабаке на Слинг-стрит, а не в шикарном дворце Гринхолла.