Небесный суд

Он указал на сотни лошадей позади себя, в основном шестиногов, тощих и запыхавшихся от долгого бега.

— Нерегулярный полк командира Дибнаха! На парад такой не выведешь, но если нужно поработать копьем или саблей, то всегда пожалуйста!

Одна из укротительниц огня выехала вперед колонны.

— Хватит болтовни. Нам обещана кровь шелудивых мерзавцев, что согнали нас с наших равнин!

Джек-Сорвиголова подмигнул коммодору и Оливеру.

— Как видите, никакой субординации. Но они у меня кобылки горячие! — Он посмотрел в сторону политика-паровика. — А вы из той компании, что расположилась бивуаком к востоку от города?

— Я — уважаемый представитель избирательного округа Уоркберроуз, юный мягкотелый, — с достоинством ответил Страж Тинфолд. — Какую компанию вы имеете в виду?

— Великий Круг! Да по ту сторону Гэмблфлауэрса стоит целая армия вашего брата-паровика!

— Значит, Король-Пар выполнил условия древнего договора, — ответил Тинфолд.

В эту минуту мимо шлема Джека-Сорвиголовы просвистели пули, но он лишь отмахнулся от них, словно это были не пули, а оводы, привлеченные запахом пота его шестиногого скакуна.

— Паровики нам бы здорово помогли, — заметил карлистский офицер. — Почему же они стали лагерем, почему не идут к нам?

— Король-Пар связан договором, — просвистел Тинфолд. — Никакая армия нашего Свободного Государства не имеет права перейти Гэмблфлауэрс, не получив предварительно приглашения от Палаты Стражей.

— Ваш король, он что, совсем из ума выжил? — вскричал коммодор Блэк. — В городе бесчинствует Третья Бригада! Если мы не прорвемся через мост на ту сторону, здесь скоро будет и их кавалерия, и их пушки. Вот тогда нам точно всем крышка!

— Я должен пойти к ним. Они должны получить от меня разрешение форсировать реку, — произнес Тинфолд и обернулся к Джеку-Сорвиголове. — Ваша лошадь меня выдержит?

— Если только вы сядете на телегу, старина паровик. Или не видите, что она напугана одним только вашим видом!

Оливер махнул рукой в стороны быстрых вод Гэмблфлауэрса.

— Вот что быстро доставит вас куда надо.

— Ты что, предлагаешь, чтобы уважаемый член Палаты Стражей плыл вниз по реке как какая-нибудь бочка? — спросил коммодор. — Беженцы успели захватить с собой даже самые утлые лодчонки, которые только могут выдержать такое сильное течение.

— Ну, скажем, не все.

Коммодор с ужасом посмотрел в ту сторону, куда указывал Оливер. На приколе у берега стояла превращенная в таверну баржа.

— Предлагаешь воспользоваться питейным заведением, юноша? И ты намерен, рискуя жизнью, плыть в этом корыте, которое не отчаливало от берега вот уже пару десятилетий?

— А если за штурвалом будет умелый шкипер? Что вы это скажете, коммодор?

— Нет, мой мальчик. Только не проси меня встать за штурвал! На мою голову хватило приключений! Мой дом захвачен шифтерами, мои друзья и боевые товарищи погибли в кровавой схватке под землей, а теперь вторая половина квотершифтской армии пытается то же самое сделать с нами. Да стрелки, что окопались на северном конце моста, вмиг изрешетят это старое корыто, как только увидят, что мы пытаемся отчалить от берега!

— А если применить какой-нибудь обманный маневр? — предложил Оливер и посмотрел на кавалерию. — Я слышал, что лошади никогда не прыгают через штыки.

Стоявшая рядом цыганка презрительно посмотрела в его сторону.

— Ты, похоже, никогда не видел настоящих лошадей.

— Неужели ты никогда не бывал в настоящем сражении? — спросил у него Джек-Сорвиголова. — Что перескочить через изгородь, что перескочить через шифтеров, у которых на конце винтовок небольшой колющий инструмент, — не вижу большой разницы.

Оливер вскочил на спину цыганской кобыле и принялся размахивать колдовским лезвием.

— Удачи тебе, коммодор, ты только что был повышен в звании. Теперь под твоим началом остатки флота Шакалии!

— Ах, мой мальчик, когда ты наконец попадешь в сумасшедший дом, попроси, чтобы для тебя там приготовили отдельную камеру. Ведь ты вырыл старому Блэки могилу!

— Как может тот, кто ничего не понимает в лошадях, скакать без седла? — удивилась цыганка.

— Иногда меня выручает память.

Джек-Сорвиголова развернул своего скакуна и указал саблей на мост.

— Все, кто готовы скакать как свободные люди, все, кто готов скакать во имя Шакалии, — за мной!

И они поскакали — сначала рысью, затем карьером, затем галопом. Мост тотчас наполнился грохотом копыт и пронзительными криками цыганок. Правда, уже в следующее мгновение на другом конце моста грянули выстрелы, и многие из всадников полетели на землю. Падали и лошади — в них целиться было проще, а если пуля попадала в сердце, животное так и оставалось лежать на мостовой под смертоносным дождем пуль.

И все же с каждым мгновением баррикада становилась все ближе и ближе. Стрелки Третьей Бригады второпях перезаряжали оружие. Оливер на мгновение обернулся: коммодор Блэк направлялся к стоящей на приколе плавучей таверне. Вслед за ним едва поспевала горстка приверженцев Бена Карла, тащившая вниз по ступенькам старого парламентария-паровика.

Вокруг рук цыганки, сидевшей впереди Оливера, взвихрились языки пламени.