Небесный Воин (СИ)

Макс первым рванул навстречу деревянному препятствию и тут же атаковал его своим мощным плечом.

Удар был такой силы, что петли жалобно застонали, саморезы фонтаном брызнули в разные стороны, и последний оплот «нечистой» силы был взят. Дверь легко соскочила с петель и, словно ураган, влетела в комнату на втором этаже, сбивая все на своем пути.

Никель увидел, что помещение действительно было переоборудовано в так называемый родильный дом. Несколько удобных кроватей, тумбочки, навесные полки и много всякой другой утвари находилось в этой комнате.

Снесенная с петель дверь сбила по пути два миниатюрных столика для пеленания новорожденных. Послышался крик медсестер, или как там называют работников данного учреждения? Повитух? Акушерок?

Две женщины в белоснежных костюмах истошно завопили:

— Вам сюда нельзя! Мы принимаем роды!

Но, Макс не обратил на них никакого внимания.

Один единственный пациент находился на передвижной кровати, тихо лежал, словно не дыша, и стоящая на подставке капельница рядом с ним, недвусмысленно указывала на счастливую роженицу.

— Вы не слышите меня? Немедленно убирайтесь отсюда! — снова закричала одна из медсестер.

— Молчать! — сорвался Макс, и Никель увидел, как обе женщины забились в угол, укрощая свой нрав.

Отец Севастьян медленно подошел к молодой маме и жестом пригласил присоединиться друзей.

Молодая красивая девушка со светлыми волосами мирно лежала на кровати. Она была без сознания. И прежде чем священник прислонил пальцы к сонной артерии, нащупывая пульс жертвы, Николай уже знал, чем закончилось сие «представление».

— Она мертва. — Холодно бросил Севастьян.

И в этот момент закричал младенец, мирно покоящийся на дальней койке в противоположной стороне помещения.

— Он убил ее! — злобно сказал Макс, медленно направляясь в ту сторону.

— Пожалуйста, покиньте это Святой место! Господом Богом прошу! — повторила медсестра.

Но, Макс «кинул» на нее такой взгляд, что она искренне пожалела о своих словах.

— В этом особняке нет Бога! — поведал ей отец Севастьян. — И никогда больше не будет, если мы немедленно не сделаем то, зачем пришли!

Слова священника сразили реальность наповал! Парамонов знал, с какой целью они сюда спешили, ведал, почему это нужно предотвратить, но никогда бы в своей жизни не подумал, почему так больно будет в ответственный час исполнить задуманное.

Теперь сумрак укутал комнату на втором этаже. Свечи по периметру помещения стали в разы слабее гореть, некоторые из них и вовсе потухли. Макс и Севастьян снова принимали облик своих настоящих персонажей из библейского прошлого, и спустя мгновение вновь возвращались к своему обычному состоянию.

Что это?

Одна из особенностей Небесного Воина?

Или же игра разума, постоянно преследуемая в силу происходящих событий?

Николай взглянул на Валерию, умиротворенно покоящуюся на передвижной кровати возле него. Ее простынь в районе паха заметно окрасилась в кровавый цвет, что неудивительно в нынешний ситуации, но внезапно светлые волосы приобрели пепельный оттенок. Складывалось ощущение, что вполне молодая девушка стареет на глазах, если это, конечно, не игра его воображения, или не таинственный свет в комнате.

— Стойте! — прервал тишину Парамонов.

Макс и отец Севастьян, которые снова выглядели, как реальные люди, остановились.

— Что случилось, Николай?! — нервно топтался на месте Макс.

— Я пока не знаю! Какое-то неприятное ощущение! Тревожное и непреодолимое!

— Так умерь свои чувства, Коля! Ты сам слышал, что сказал тебе Талгарат! Это судьба умирающего мира, и, если мы ему не поможем, никто даже не подумает этого сделать!

Слова звучали в комнате, словно древнее пророчество. Словно холодное предсказание Великого колдуна на этой земле, или самого Господа, что спустился с небес, уверяя всех в своей правоте.

— Нет, Макс! Это совсем другое! То, о чем мы до сегодняшнего момента не могли подумать!

— Так подумай же об этом сейчас, Николай! Подумай хорошо! Я дам тебе десять секунд, а потом исполню то, зачем мы сюда пришли!

Никель ведал о том, что упускает из вида что-то особо важное. Такое далекое и неизведанное, но в то же время такое близкое и знакомое. Существование этого мира просто невозможно без наличия его бытия, присутствия в этом безнадежном мире, и детального равновесия, которое никогда не остается в тени.

Равновесие!

Вот то, злополучное слово, которое имеет самый главный смысл во всех кругах!

«Ты вспомнил!» — то ли обрадовался, то ли разочаровался граф Фургас, в который раз объявив о своем присутствие.

— Равновесие! — быстро сказал Никель.

И повернув голову, он ясно увидел, как одна из медсестер пытается покинуть помещение.

Она находилась спиной к его драгоценной для всего мира персоне, и прижимала руки к груди, будто молясь о бессмертной душе.

— Остановись, женщина! — громко сказал Николай. — Ради всего Святого на этом Свете! Это тебе говорю я, Небесный Воин и защитник всего Сущего на этой земле!

Слова подействовали.

По крайней мере, медсестра не стала убегать вниз по лестнице, и медленно повернула голову к собеседнику.

— Я жажду увидеть, что у тебя в руках! — закончил Парамонов.