– Прекрати ныть! – приказала себе. – У тебя нет выбора, а потому, давай, действуй и не вздумай разреветься!
К утру, если все будет в порядке, она доберется до Н., позвонит по телефону, сообщит, где оставила машину. Ключ оставит в замке зажигания и уйдет. Самое главное – деньги! Денег много, целая пачка. Деньги – это свобода, как любит повторять Сергей.
По обе стороны шоссе тянулись поля и перелески. Майская ночь была теплая, мягкая и темная, в воздухе пахло грозой. Май – самый прекрасный месяц года, месяц-обещание, месяц-надежда, когда так много еще впереди… Ее май уже прошел. Ей уже тридцать один. По природному календарю это, наверное, июль, даже конец июля… Тридцать один – и ни семьи, ни гнезда… Оля вздохнула. Но тут же снова одернула себя – не расслабляться! Главное – не наткнуться на дорожную полицию, не попасть в аварию и убраться как можно дальше от города. Скоро полночь, она в пути уже около трех часов. Время работает на нее.
Оле вдруг показалось, что сзади ее догоняет автомобиль, мелькнул и погас свет фар. Ей стало страшно. Остановиться и подождать? Пусть проедет. Она одернула себя – прекрати истерику! Но страх нарастал. Если бы хоть ночь была светлая, а не такая мрачная – вот-вот пойдет дождь. Просто удивительно, ведь день был такой ясный! Крупные капли дождя внезапно забарабанили в ветровое стекло. Оля вздрогнула. Машину слегка занесло.
Сергей часто повторял ей, что в первые минуты дождя дорога делается скользкой и особенно опасной. Оля сбавила скорость, ожидая, что та машина обгонит ее, и, вцепившись в руль, напряженно всматривалась в мокрую дорогу, изредка взглядывая в зеркало – дорога сзади была пуста. Никого.
Рявкнул гром, и она вскрикнула. Дождь полил как из ведра. Первая майская гроза… Олина тревога нарастала. Почему
«Что же делать? – лихорадочно думала Оля. – Я не смогу удрать! Если бы хоть деревня какая-нибудь!»
Но вокруг было темно, как в преисподней. Вспыхивали извивающиеся змеи молний, за ними следовали оглушительные раскаты грома. Одуряюще пахло мокрыми листьями и озоном. Оля старалась высмотреть какую-нибудь рощицу, чтоб нырнуть туда под прикрытием грозы, спрятаться и затаиться, пока не проедет
– Передумал? – шепчет Оля и одергивает себя: – Кто? Что я несу? Кто передумал? Дурацкие страхи!
Ее никто не видел, когда она брала машину, она в пути почти три часа. Найти ее невозможно! Она смотрит в зеркало и при очередной вспышке молнии видит пустую блестящую и мокрую дорогу позади себя. Никого. Новый раскат грома! Оля вздрагивает. И хотя она одна-одинешенька во всем мире и уж во всяком случае – на совершенно пустом шоссе, и бояться некого, она чувствует уже не страх, а ужас. Чудовищная огненная рука молнии с растопыренными пальцами вспыхивает на горизонте. Оля вскрикивает. После вспышки наступает кромешная тьма. На миг ей кажется, что она ослепла. И тут прямо над ее головой раздается чудовищная громовая канонада, не то артобстрел, не то салют в честь победителей! Она, видимо, оказалась в самом центре грозы. Потоки воды низвергаются с невидимых небес, как Божья кара. Оля заглушает мотор. Теперь даже шум мотора не противостоит разбушевавшейся стихии. Машина превращается в крошечный островок в океане. Кажется, еще миг – и она, дрогнув, тронется с места и поплывет…
Дождь прекращается так же внезапно, как и начался. Последний жгут бледной молнии стеганул по темному небу, проворчал гром – не остервенело, как несколько минут назад, а почти мирно, и сразу же высыпали яркие звезды! И выплыла луна. Оля чувствует облегчение: «Пронесло!» Страхи ее исчезают с последним звуком грозы. Она открывает окно, вдыхает изумительно свежий и прохладный воздух и поворачивает ключ зажигания.
«И в жизни так же, – думает она, – то гроза, то ясно. У меня все еще будет. Сергей найдет меня, он выкрутится, такие, как он, не… не… с ним ничего не случится».