Неблизкие

Не хватало еще, чтобы мама что — то заподозрила. Ненормальный. Зачем только приехал.

Он послушно отводит его, но не в сторону, а на Сергея. И тут уже его глаза меняют оттенок с топленого шоколада на темную опасную ночную бурю.

От волнения у меня начинают подрагивать пальцы.

— А ты, значит, сын Бориса, — ни о чем не подозревая, спрашивает Павел Иванович.

Откинувшись на спинку, Макс обращает свое внимание на него.

— Да.

— Чем занимаешься?

— Учусь в техническом. Подрабатываю.

Мама хмыкает, но предусмотрительно не комментирует. Спасибо ей хотя бы за это.

— Где подрабатываешь?

— В айти.

— Это хорошо. Сережа с компьютерными технологиями не совсем на ты. Он больше с финансами дружит.

— Это я знаю, — Максим тянется за бутылкой с коньяком и взяв у отца рюмку, наливает себе немного.

Сережа рядом напрягается. Боковым зрением замечаю, как застывает его рука с телефоном.

— Откуда? Вы знакомы? — удивляется Кристина.

— А как же. Очень неплохо. Правда, Серый? — заломив бровь, Максим встречается с ним взглядом, одновременно отправляя в рот алкоголь.

— Да, — цедит Сережа.

— Как тесен мир, — смеётся Кристина. — Вроде не знаешь людей, а оказывается, все уже друг с другом знакомы.

— И не говори, — подхватывает Павел Иванович, рассказывая о том, как узнал, что его кум оказался двоюродным братом его же компаньона.

Нам приносят ужин, но несмотря на голод, справиться хотя бы с кусочком утиной грудки у меня не получается. От взгляда Максима хочется спрятаться. Он время от времени нагло гуляет им по мне и даже не стесняется. И этот его взгляд такой острый, проникающий под кожу, что кажется, что все вокруг вот — вот разоблачат нас и случится катастрофа.

— Ешь, Елизавета, — командует мама, заметив, что тарелки остальных почти опустели, а моя как была полной, так и осталась.

Вздрагиваю и отправляю в рот остывшее мясо, абсолютно не чувствуя вкуса.

— Лизочка, как на счёт того, чтобы на осенних каникулах поехать с нами в Альпы? — интересуется Кристина.

— Лыжи — сейчас не лучший вариант отдыха для меня, — отвечаю, прожевав.

— Ах, точно. Всё время забываю. Ну тогда вы бы с Сережей могли просто гулять, дышать свежим чистым воздухом. Не обязательно ведь кататься на лыжах.

Быстро направляю взгляд на Максима. Он сощуривается, а у меня ощущение, что вот — вот взорвется.

— Перелет тоже не желателен. Давление на высоте, сами понимаете, — быстро лепечу.

Сердце во всю отплясывает чечетку по моей грудной клетке.

— Жаль.

— Ну, им ничего не мешает приехать к нам, — подхватывает моя мама, — там тоже природа, и зимой снега предостаточно.

— Хотелось бы, конечно, заграницу, — вздыхает Кристина, — но может и приедем. Сережа был бы рад, да, сын?

Не успевает он ответить, как я резко встаю со стула.

— Извините, мне нужно отойти, — разворачиваюсь и тороплюсь к уборным.

Тема меня с Сережей, к которой мы постоянно возвращаемся жутко раздражает. И сколько бы раз я не говорила маме, чтобы перестала меня ему сватать, она все равно подливает масла в огонь. Упрямо не слышит.

Зайдя в дамскую комнату, открываю кран и несколько раз прикладываю влажные ладони к горящим щекам. Мне жарко от волнения, кожа буквально горит.

В зеркале на меня смотрит не слишком лицеприятное отражение. Еще и сосуды в глазах немного покраснели.

Вдохнув, открываю сумочку, чтобы отыскать капли, но в этот момент дверь открывается и внутрь входит Максим.

В ужасе отшатываюсь.

— Ты что здесь делаешь?

— По тебе соскучился, — оказавшись в секунду передо мной, прижимает меня бедрами к раковине.

Руки оплетают талию, а губы несдержанно вжимаются в мои. В груди взрывается смесь из восторга и страха.

— С ума сошел? — лихорадочно кошусь на дверь. — А если мама зайдёт?

— Значит, скажем, наконец, все как есть, — карие глаза горят напряжением.

Максим зол и раздражен не меньше моего. Но он дурак, потому что не понимает, на какую опасность себя наражает.

— Зачем ты вообще приехал? — уперевшись ему в грудь, сгребаю футболку в кулаки.

— А что? Ты не рада?

— Макс, я же просила тебя дать мне время. А ты своим приездом только хуже делаешь.

— Да ладно? — в голосе появляются холодные нотки, — Я молча наблюдаю за тем, как тебя подкладывают под Сережу. Я не молодец, значит?

— Никто меня не подкладывает, — бью его по груди, стараясь освободиться, но эта глыба не отходит. — Это просто разговоры. А я вместо того, чтобы спокойно досидеть этот вечер и уехать, сижу и переживаю, что ты не выдержишь и что — то скажешь. Не могу ни вдохнуть нормально, ни выдохнуть. А мне нельзя переживать, глаза уже вон красные.

Прибегаю к нечестному способу давления. Но эффективность его подтверждается моментально.

Макс резко отходит. Скулы с силой сжимаются, взгляд прожигает во мне дыру.

— Я виноват, да? Не ты, потому что сидишь здесь с теми, кто тебе нахуй не сдался, а я!

Прикрыв глаза, мотаю головой.

— Максим… Просто уезжай, пожалуйста. Мама с Борисом завтра уедут и всё опять будет хорошо. Ладно?

Будто не верит в то, что слышит, качает головой. Разворачивается, рывком открывает дверь и уходит.