Небо Акрополя

После чего, Бог ниспослал на Землю мрак густой, холод и неясную в день погоду.

То шел снег, беленой своей покрывая все вокруг, то внезапно он таял и превращался в огромные потоки вод разных.

То дул ветер, то не было его, то волна набегала на брег какой и окунала его с головой, то вновь отступала, образуя после себя простое поле с горой людских творений всяких, уходящих иногда за самой волной в море подальше или утопающих в иле морском.

Так творилась судьба людская, и так творились дела разные на Земле той.

И вот, вновь наступил день и час, когда солнце озарило лицо Земли и отразило свет свой в небесах благих.

Заиграла, в который раз, уже отчаявшись в своем выживании окружающая природа, и на Земле восторжествовал мир и спокойное  благоденствие, дающие жизнь и  процветание.

Бог долго не решался пустить снова скорбь людскую на Землю, но рать Его настояла на этом, и Он согласился, создав творение иного порядка, взятое из Земли самой и соединенное с ним узами невидимой связи.

Так на Землю ту ступила  нога первого живого существа типа  человека, обосновавшегося в дальнейшем, как истинный хозяин Земли.

Бог знал, что ожидает его впереди, и постоянно наблюдал за всем этим, внизу происходящим.

Но все же спасти от грядущих бед Ему не удалось, ибо сами люди не захотели того, в который раз  уповая только на свой ум, совсем еще не созревший и не поддающийся  более терпеливому взрастанию.

– Что ж, – сказал тогда Бог, усматривая во вновь зарожденных те  же законспирированные внутри искорки будущей борьбы, – пусть, взрастают по худшему пути. Пусть, Земля обагрится их кровью и может, даст новый урожай  их здравому смыслу обетования. Будет путь их долог и не краток вовсе, как того хотелось Мне в самом начале, но теперь понимаю  и Я, что путь сей нужен, ибо, не пройдя его, они не поймут, что такое сама жизнь и зачем дана она им в среде этой благоухающей.

На том участь Бога в делах людских и заканчивается до времен, в дальнейшем нами не описуемых, ибо о них уже рассказано прежде.

Но дела, на Земле творимые и по сей день, все же без участи Его разной и всякой не остаются не замеченными.

Творит Он и далее чудеса свои и изгоняет пороки людские, дабы приблизить в лоно окружения Его самого и дабы насытить их, наконец,  обыкновенным земным счастьем и радостью в труде и заботах своих.

Но не понимают того лоди, и бьются головой, порой о стену глухую, сооруженную в  душах иных  их же посредством.

– Почем бьетесъ? – усмехается с небес Бог и созерцает на Землю, – надо в самих себе поискать причину мзды всякой и не надо творить дел разных, не во благо идущих. Вот тогда, и озарится солнце огнем и теплотой большей, и не будет земля вставать дыбом под ногами, и не будет ветров

разных, бурю приносящих, и не  будет бед всяких, тела ваши калечащих.

И закрывает снова Бог глаза  на то  и уже говорит сам себе в какой-то там многозначимый раз:

– Эх, люди, творенья рук Моих Божьих. Вижу вас и созерцать то все противно и больно, ибо не вижу смысла никакого в деяниях ваших, ибо не осознаю дел ваших всяких, ибо ум мой,  или  разум  большой не подвластен такому умопониманию. Хотел дать вам больше, нежели имеете, но вы не поняли того. Хотел лицезреть вам, яко Бог светящийся в каждом дому на Земле, но вы недопоняли того и всякий раз тушили тот огонь, от души идущий, и не уносили вглубь всю грязь, вас окружающую. Хотел бы упредить вас о чем-то, но далеко вам до такого взаимопонимания, ибо всяк усмотрит в том только свое,  словно вещь какую, только ему принадлежащую. Боюсь раздора вашего, ибо знаю, что не выжить больше вам после него и что Земля ваша  потерпит большие изменения, которые уже не возродят род людской на ее бедном теле, вас самих едва переносимом. Вижу горести и трудности ваши вместе взятые. Вижу силу большую, на Землю откуда-то идущую. И пока стою  на страже Я во вратах тех, в земной рай входящих. И пока время еще  не устлало  ваши сердца,  горем и битым камнем опыленные, надо бы повзрослеть  всем и лицезреть самим себя в иконостаси  своей напыщенной и самодовольной. Есть новая сила и новая эпостась ваша, но боюсь снова ошибиться Я, и боюсь потерять весь род людской, ибо полон и так уже грусти всякой по безысходству вашему, ибо желаю только добра вам разного, а не беду, на головы ниспадающую.