Небо глазами драконов

Снег на морозе не лепился, хватало и спрессованных комков, угодивших прямо в лицо довольному магу - Соня всегда была одной из лучших в метании снежков, как иначе, когда растешь среди мальчишек?

- Соня? - вытерев снег, удивился Кейвин.

А меха только пожалела, что под рукой нет ничего потяжелее.

- Ты мне соврал, - у девушки даже дыхание перехватывало от злости, пришедшей на смену отчаянию. - Ты сказал, что можешь левитировать.

- В теории...

- Да плевать на теории! Если бы я знала.

Соньяру крупно трясло, она обхватила себя руками изо всех сил стараясь сдержаться. А ведь даже когда Дерек заявил ей о расставании она не чувствовала таких сильных эмоций.

- Прости, я не д-думал.

- Ты никогда не думаешь ни о ком, - оборвала его меха. - Только о себе и о драконе. Мало того, что ты обманул меня, так мог бы не рассказывать об этом перед самым прыжком! Ты хоть понимаешь, что я пережила?

Возможно, будь на месте Кейва кто-то другой, он бы не понял, не осознал произошедшего. Но эмпат чувствовал не только бушующую злость Сони сейчас, но и отголоски боли и страха несколько минут назад. И если до этого собственный поступок казался магу веселой шуткой, то теперь ему было совершенно не до смеха.

- Соня, прости.

- Нет, с меня хватит, - девушка смотрела прямо и твердо. - Вещи будут ждать тебя на крыльце. Можешь возвращаться в свой любимый бордель и заниматься там чем угодно.

- Соня!

Но меха круто развернулась и пошла вниз, а Кейвин путался в ремнях и застежках крыла, отбивался от разыгравшегося дракона, отмахивался от кружащихся вокруг вьехо и все сильнее отставал от удаляющейся девушки. Все вышло глупо. И долгожданный полет не радовал. Напротив, Кейвин четко понял, что все было зря, что он дурак и кругом ошибся. Эмпат, чувствующий эмоции и совершенно не разбирающийся в людях.

Соньяра ушла.

И когда Кейвин вернулся в город, как она и обещала, мешок с вещами стоял на крыльце, а дверь заперта изнутри. Конечно, маг мог ее пройти, но.

Но Кейв понятия не имел, не сделает ли хуже, если вломится внутрь. Или хуже уже некуда? Но если он уйдет, то сможет ли вернуться?

Он долго сидел на крыльце, но Соня так и не открыла, не вышла, не выглянула сквозь занавески из окна.

Стемнело, кое-где загорелись газовые фонари. Кейвин встал, чувствуя, что окончательно продрог, и пошел в бордель, пообещав себе, что точно сможет все исправить. Соня остынет и простит его, а если не простит сама, то он сделает так, чтобы простила. Он же маг, он все может.

И, пожалуй, впервые Кейвин усомнился в своих силах. Но мысль, что это конец, и что еще одного шанса меха ему не даст, просто убивала.

В борделе маг проигнорировал удивленный взгляд Элен, заперся в своей комнате и не спустился к ужину. Он так не хотел обидеть Соню, и все же...

И все же он дурак.

40. Веревки и цепи

Кейвин каждый день ходил к Сониному дому. Каждый день оставлял цветы, безделушки, сладости - все, что можно было найти и купить в Сверне. И каждый новый день находил свои подарки нетронутыми.

- Поговори с ней, - посоветовала Элен, видя, что ее постоялец не ест и чахнет на глазах.

Но как поговорить, если дверь всегда заперта? Вынести ее, зайти, заставить выслушать его силой? Кейв не хотел так. Он виноват. Соня права, он так привык игнорировать чувства других, что даже не задумывался, как больно может ранить его поступок. Он так хотел крылья, чтобы научить летать дракона, что не придал значения небольшому обману. Маг же знал, что не разобьется, что Соня все сделает, как нужно. Что вьехо подстрахуют, хотя их помощь его в итоге чуть не угробила. И что, на крайний случай, есть защитный кокон, который смягчит падение, как тогда при обвале. Но ведь все в итоге и так получилось.

Не получилось.

Вернее, дракон начал планировать. Понял, наконец, что крыльями не обязательно махать, что можно просто держать их раскрытыми и постепенно снижаться. Уголек радовался, его чистый и неприкрытый восторг буквально обрушивался лавиной на мага каждый раз, когда детеныш слетал со стены и приземлялся у ног человека.

А Кейвин рассеянно гладил его по голове и мыслями был далеко-далеко, в маленьком уютном домике с большой печкой на кухне и вечно залитой светом мастерской. Кажется, дракон тоже на него обижался за такую вопиющую невнимательность к его персоне, но маг ничего не мог с собой поделать. Не получалось у него радоваться таким долгожданным успехам Уголька. Вот просто не получалось, и все тут.

Он каждый вечер подходил к крыльцу того самого домика, стучался в дверь и стоял, пока мороз лучше любых боевых заклинаний не заставлял его отступить.

Так продолжалось неделю, за которую Кейвин мог похвастаться только все усиливающимся насморком и дерущим горлом.

А ловить сочувствующие взгляды Элен стало и вовсе невыносимо. Хозяйка борделя, как и всегда, не задавала вопросов. Ей и спрашивать ничего не нужно, все и так слишком очевидно.