Небо и земля. Том 2

- Партизаны, что ли, множат? - спросил Веч, рассматривая мятый лист с самописным текстом крупными буквами и с карандашными пометками, наверное, комментариями О'Лигха.

- Множат и еще как. Амодары не так глупы, как ожидалось, и о многом догадались. Ну да ты сам посмотришь при случае.

- Почти год прошел с капитуляции, только идиот не догадается. А то пусть бы и расклеивали партизаны свои бумажки по городу, нам-то что? Не сегодня-завтра отчалим домой, пусть ривалы разгребают навоз, который им достанется, - сказал Веч со смешком.

- Согласен, - поддержал насмешливую интонацию О'Лигх. - Увы, нас связывают обязательства по соблюдению легенды о непричастности ривалов. Необходимый минимум действий мы, конечно, предпримем, но для масштабных операций у нас не хватит ни техники, ни людей.

Вернувшись в свой кабинет, Веч полистал содержимое папки, позевал и отложил в сторону. Есть более важные дела. Нужно созвониться с сородичами из генштаба - он уже и список составил - и расспросить об амодарских поселках. Заодно обговорить условия, на которых он сможет забрать из поселка свою мехрем вместе с семьей. Веч еще не решил, к какому клану стоит обращаться с просьбой, к штормовому или к земному, с учетом востребованности знаний и умений мехрем. Кроме того, нужно уладить с миграционной службой вопрос срочности оформляемых документов - треклятые бесы ни в какую не соглашаются идти на уступки. Также нужно договориться с Г'Оттином о вакцинации. В общем, дел невпроворот.

Мехрем заглянула как нельзя кстати. Серьезна была и взволнованна, оно и понятно, пошло самое горячее время, когда нужно накоротке собрать вещи и подготовить документы. Не забыть бы в круговерти забот о данном ей обещании, но Аррас, как сквозь землю провалился, наверное, напрашивался на наряд вне очереди. Искал его Веч, и на пост дежурному позвонил, и в казарму, как вдруг вспомнил и с досады чуть по лбу себе не дал: сам же намедни отправил помощника с ревизией по акту приема-передачи города ривалам. Сувенирная коробка с новой куклой из амодарской столицы должна храниться в хозчасти. Осталось отдать подарок мехрем, и дело с концом, тогда и сборы в её семье пройдут веселее.

Веч вернулся с коробкой на третий этаж - дежурный выдал и ухмыльнуться не посмел, взяв под козырек, - смотрит, а мехрем разве что на смерть не похожа: все краски сошли с лица, губы дрожат, и взгляд остекленел.

- Что случилось? - не на шутку встревожился Веч, забыв о подарке. - Нехорошо тебе?

Она закивала мелко, и неестественная бледность сменилась нездоровым пунцовым румянцем.

- Г'Оттина вызову, - взялся он за телефонную трубку.

- Нет! - воскликнула мехрем. - Я сама схожу... в больницу...

- Ты тяжела? - озарило Веча.

- Да... Наверное... Не знаю... - Её залихорадило.

- Г'Оттин проверит и подтвердит. Пускай тебя отвезут в госпиталь на машине. Вызову шофера.

- Нет! Не нужно Г'Оттина! Я должна сама... к нашей... к нашему врачу...

- Не дойдешь ведь. Упадешь на полпути от слабости.

- Я... мне уже лучше... - Она машинально потерла лоб.

- Вот, хотя бы воды выпей. Надо бы чего покрепче, но тебе теперь нельзя. - Не сдержал ухмылки Веч.

А мехрем не поняла прозрачности намека, находясь мыслями не в кабинете.

Как ни настаивал Веч - на машине, на пешем сопровождении до госпиталя - мехрем категорически шла в отказ. И засобиралась, трясущимися руками собрав бланки договоров в стопку.

- Ладно, закончим с бумагами, когда сообщишь о результатах обследования, - нехотя согласился Веч. - Хотя уверен, ваша докторица не распознает. Ступай.

***

Айями спешила со всех ног. Набросив пальто, впопыхах повязала платок и на удивленные взгляды напарниц пояснила:

- В больницу я. Похоже, отравилась несвежим.

Дежурный, как и прежде, занимал место за конторкой в госпитальном фойе, но теперь коридоры стали безжизненными, и эхо шагов - гулким, как до даганского нашествия. Айями подергала дверную ручку кабинета, отведенного Зоимэль для приема пациентов. Заперто.

Бухнувшись на стул, осмотрелась воровато - не видит ли кто - и вынула из кармана платья мятый листок, расправила на коленке.

Плотная писчая бумага, текст написан под копирку и обведен тушью - каллиграфический почерк на амидарейском с карандашными пометками на даганском.

Агитка со знакомыми буквами попалась на глаза случайно. Выглядывала уголком из папки, которую Веч отбросил небрежно с выражением вынужденности на лице. Искушение оказалось настолько велико, что, едва господин подполковник вышел из кабинета, как Айями, не раздумывая, вытащила листок и наскоро пробежала глазами по тексту, написанному на чистейшем амидарейском.

Первой мыслью стало: немедля показать это Зоимэль. А второй, более трезвой мыслью стало: нет, нужно показать Айрамиру. Ему одному. А третья мысль напрочь лишила самообладания. Как он мог! Бесхитростно смотрел в глаза Айями, а сам заранее просчитал будущее с хладнокровием дальновидного стратега. И изворачивался как уж, отказываясь отвечать на её вопросы, а потом предавался постельным утехам, как ни в чем не бывало.

Она перечитала текст, на этот раз более вдумчиво.