Небо любви

Мне очень нужна женщина, но я верю, что она быстро меня почувствует и поймет. А если так, то она будет обречена сыграть в кротость и тишину. Представить Вас такой невозможно, и это прекрасно. Это в Вас меня и волнует — Ваша открытость и энергетика. Все очень просто, я жду последнюю женщину в своей жизни — никогда не изменял и никогда не простил бы измены. С моей стороны было бы нечестно навязывать Вам такую роль. Хотел бы многое стереть из написанного, но не стану этого делать. Хотел бы видеть Вас и утонуть в запахе волос и раствориться в нежности. Но и этого я не сделаю, потому что Вам сейчас нужно совсем другое. Вам сейчас нужны битва и победитель в ней, даже если проиграете, но я с женщинами и детьми не сражаюсь.

Вы правильно почувствовали, что моя нежность сродни отцовской, я так и воспринимаю женщин, как больших детей. Но с Вами я таким быть не смогу. Давайте сделаем паузу в наших отношениях, проверим свои чувства. Мне будет трудно без Вас, но с этим можно справиться. А Вам, скорее всего, будет легче — Вы более импульсивная и решительная. Появится желание все вычеркнуть, сумеете это сделать. Удивительный случай, мне так хочется увидеть женщину, почувствовать ее, но я считаю себя не вправе этого сделать. Еще ни разу не прикоснувшись к Вам, я уже чувствую Ваше тепло на своих ладонях, и меня это смущает и тревожит. На сайт я никогда не вернусь, хотя и благодарен ему за встречу с Вами, но такое дважды не повторяется.

Невероятный зигзаг судьбы, что мы пересеклись. Невольно я буду искать с Вами встречи, но она не может быть запланированной. Мы с Вами истосковались по маленькому чуду, и если суждено, то мы его найдем.

Я не прощаюсь с Вами, я просто хочу понять и почувствовать, что Вы со мной за эти несколько дней сделали. Письмо дурацкое, знаю, и Вы хорошо знаете, что слова в такой ситуации бессильны. Но когда мы их пишем, то надеемся, что они хотя бы немного облегчат боль бессилия и растерянности.

Живите с миром, — сразу ответила Юлька и ушла в комнату, чтобы никто не видел ее слез.

Она выполняла рейсы, приветливо встречала пассажиров, надев улыбку на лицо, а в подсознании все время жила боль и горькая мысль о Парамове. Вернувшись из Шереметьево, не выдержав, она написала: Вы правы, мне совсем не больно. У меня просто сломаны крылья. Оба.

А поздним вечером она уже писала развернутый ответ. Боль была невыносимой, она сидела внутри и требовала выхода. Мигрень, спутница бессонницы, болевым обручем сжимала голову.