Небо любви

— Да, я выпил, я сегодня слишком много выпил счастья и потому опьянел. Но ты не волнуйся. Сейчас поймаю машину и отвезу тебя домой. Только не забудь отдать мне документы на свой автомобиль. Проснешься завтра, а у тебя уже и техосмотр, и продукты в холодильнике. И ключи от квартиры не забудь отдать.

— Ты о чем? — пыталась возразить Марина.

— Ты будешь делать то, что я скажу, потому что я лучше знаю, как надо обращаться с любимой женщиной. И называй меня Гошей, пожалуйста.

На следующий день, потягиваясь в постели, Марина обнаружила и талон техосмотра, и роскошный букет белых лилий, и полный холодильник продуктов. Она почувствовала себя счастливейшей женщиной — слабой, любимой, молодой.

— Только не подходи ко мне, — испугалась Марина, сгорая от его испепеляющего взгляда.

— Плохо же ты меня знаешь, Мариночка, если думаешь, что я овладею тобою на семейном ложе. Нет. Это случится на Кипре, куда мы с тобой скоро поедем. А здесь я даже целовать тебя не стану.

— Уходи, прошу тебя, уходи, — смутилась Марина.

— Проводи меня.

— Отвернись, я оденусь.

— Я смотрю на тебя, как на произведение искусства. Так что можешь не стесняться.

— Я тебя не понимаю.

— Красота выше гения, поэтому не требует понимания, — это еще Оскар Уайльд говорил. Только прошу тебя, поторопись. Мне не терпится тебя поцеловать.

Глава десятая Бедная Соня

«Где ты, Сицилия, которую я когда-то так полюбила? — шептала про себя Соня. — Ты жила во мне, пока был жив Луиджи. Теперь его не стало, и твоя красота для меня увяла. Ужас водворился в сердце моем. Как я восхищалась норманнским барокко и византийской мозаикой, когда впервые приехала сюда с Луиджи! Как ошеломляло меня буйство зелени и цветов! Как грело тело и душу теплое, спокойное море с чистыми песчаными пляжами! Как я любила приезжать на самую восточную точку Сицилии, где недалеко от мыса Малаццо тянутся Эоловы острова, и любоваться этими живописными островами, которые по красоте можно сравнить только с Гавайскими. А как мы прятались с Луиджи в тени посаженных им деревьев от знойного сирокко, несшего раскаленный воздух пустынь. Как целовались там, скрывшись от глаз вездесущих слуг».

Луиджи много рассказывал Сонечке об истории Италии, о родной Сицилии, о ее красотах, о ее природе. Как-то он поведал Соне древнегреческий миф о богине плодородия Деметре, упрятавшей на Сицилии свою красавицу дочь Персефону от назойливых вздыхателей-богов. Бог подземного царства Аид, заметив прогуливающуюся вдоль озера прекрасную девушку, решил украсть ее и взять в жены. Жизнь после этого на земле стала замирать, и бог Зевс приказал своему брату отпустить красавицу к матери. Аид не рискнул ослушаться, но перед тем как отпустить Персефону, дал ей съесть несколько зернышек граната, чтобы она не забыла царство смерти. С тех пор красавица все время возвращалась к своему мужу, и тогда на земле все замирало, наступали осень и зима. А когда она приходила на Олимп, все кругом расцветало, наступала весна.

Сонечка любила слушать Луиджи, он говорил таким красивым проникновенным голосом и такие интересные вещи, что она просила его рассказывать еще и еще. А теперь Луиджи нет, и нет его рассказов. Зато появилась бессонница. И никакие снотворные не помогают. Остаются только антидепрессанты, от которых мутнеет сознание, а настроение не улучшается.

Соня набрала в шприц лекарство и ввела себе в мышцу. Скоро сознание потеряло свою четкость, мысли перепутались, поплыли, и Соня, откинувшись в кресле, закрыла глаза.

В комнате послышался легкий шелест, словно взмахнула крыльями залетевшая с улицы птица.

— Кто здесь? — спросила встревоженная Соня и не услышала ответа. Она накрыла голову одеялом и замерла в напряженном ожидании. По комнате кто-то ходил, и Соня чувствовала, как шаги приближаются к ее постели. — Кто здесь? Я буду кричать, — с трудом произнесла Соня. Все члены ее сковало. Язык не слушался, а вместо голоса слышалось шипение, как после открытия водопроводного крана при отключенной воде.

— Не бойся, это я, любовь моя, — послышался мягкий завораживающий голос, который мог принадлежать только одному человеку на свете — ее Луиджи.

— Ты не умер! — радостно воскликнула Соня и, вскочив с постели, бросилась к темневшему в центре комнаты силуэту. Она протянула к нему ладони и уже хотела положить их ему на плечи, как вдруг почувствовала, что ее руки пронзают пустое пространство.

— Я не умер, ведь жива моя душа, но я и не жив, ведь мертво мое тело, — сказал Луиджи.

— Но как же мне обнять тебя?

— Я чувствую твои объятия. Для этого не надо иметь тела.

— Как это может быть?

— Биотоки передают даже самые мельчайшие оттенки эмоций. Воздух словно материализуется, и я чувствую твое тепло и твою любовь.

— А как мне это почувствовать?

— Расслабься и думай только обо мне. Сейчас ты все почувствуешь.

Соня с нежностью посмотрела на бестелесного Луиджи, и вдруг ощутила рядом мягкое тепло, напоминающее тепло последних сентябрьский дней.

— Луиджи, дорогой мой. Я чувствую, что ты рядом. Чувствую. Только зачем ты ушел? Зачем оставил меня одну?