Небо моей молодости

В тот же день на командный пункт прибыл еще один представитель от авиации, заместитель командира 306-й штурмовой авиадивизии майор А. В. Самохин. Его я хорошо знал. С этой дивизией моим летчикам приходилось часто взаимодействовать. Здесь, у генерала Жданова, нам вместе стало удобнее управлять над полем боя прилетающими самолетами. Расстояние до наших аэродромов было значительное - до ста километров, но выход нашли. Сначала эскадрилью капитана Колдунова удалось посадить на шестьдесят километров ближе, а затем и полк Маркова. Теперь, если бы возникла необходимость, до аэродрома можно было добраться на "виллисе". Для связного самолета площадки возле КП не оказалось. Легче стало и с бензином. Алимов сообщил мне, что горючего хоть отбавляй. Анализ показал, что трофейный бензин мог быть использован и для наших моторов.

Наступление войск 3-го Украинского фронта развивалось успешно. Окруженная группировка гитлеровских войск распалась на несколько частей, каждая из которых пыталась самостоятельно вырваться из окружения. Тем самым облегчалась задача полного разгрома группы армий гитлеровских и румынских войск. В штабах и на командных пунктах противника прекратилась радио- и проводная связь, боевое управление войсками было парализовано. В стане врага возникла паника и растерянность, что подтверждали данные наземной и воздушной разведки, показания пленных немецких и румынских генералов и офицеров. Командующий группой армий "Южная Украина" генерал Г. Фриснер спустя годы напишет в своих мемуарах об этом сражении:

"Ни о каком планомерном и упорядоченном руководстве войсками в тех совершенно ненормальных условиях говорить, конечно, не приходилось".

А Верховный Главнокомандующий в своем приказе от 22 августа 1944 года отмечал:

"Войска 3-го Украинского фронта, перейдя в наступление, при поддержке массированных ударов артиллерии и авиации прорвали сильно укрепленную и развитую в глубину оборону противника южнее Бендер и за три дня наступательных боев продвинулись вперед до 70 километров и расширили прорыв до 130 километров по фронту, освободив более 150 населенных пунктов, в том числе крупные населенные пункты: Каушаны, Чимишлия, Лейпциг, Тарутино.

В боях при прорыве обороны противника отличились... летчики генерал-полковника авиации Судец, генерал-лейтенанта авиации Толстикова, полковника Иванова, подполковника Шаталина, полковника Смирнова..."

24 августа был взят Кишинев. Бои на нашем направлении, в низовьях реки Прут, продолжались, и мы с Самохиным, пользуясь данными штаба корпуса, нацеливали самолеты в те места, где противнику удавалось подойти к реке. Летчикам приходилось работать в чрезвычайно запутанной обстановке. Все смешалось! Если смотреть на карту - на ней четко отмечались три окруженные группировки противника, имеющие возможность поддерживать друг друга. Создавалась опасность удара по своим же войскам с воздуха. Немцы понимали это, и при появлении "илов" стали давать сигнальные ракеты в сторону наших войск. Пришлось прибегнуть к испытанному методу. Перед появлением штурмовиков я вызывал опытных истребителей-разведчиков. Они на бреющем полете вели детальную ориентировку, а затем точно наводили штурмовики на вражеские войска. Работа у нас с Самохиным пошла на лад.

Маршал авиации В. А. Судец уже после войны припомнит один день нашей боевой работы. Это было 25 августа. Владимир Александрович тогда находился на командном пункте 4-го гвардейского механизированного корпуса, и вот запомнилось: "К боевым порядкам корпуса по долинам подходило несколько десятков тысяч неорганизованных войск врага, пытавшихся прорваться к Пруту. Командир корпуса генерал Жданов, на командном пункте которого находился командир 288-й истребительной дивизии полковник Б. А. Смирнов, пригласил к стереотрубе одного из пленных немецких генералов, чтобы он осмотрел поле боя и выслал через немецких офицеров приказ о сдаче в плен, дабы прекратить бессмысленное сопротивление и поголовное истребление нашей авиацией, танками и артиллерией отходивших фашистских войск. Генерал от ужаса, происходящего на его глазах, схватился руками за голову и заплакал, но отдать приказ о сдаче в плен отказался, чем обрек большую часть этих войск на гибель".

Однако сдерживать отход противника генералу Жданову приходилось трудно. Основные силы 3-го Украинского фронта были еще только на подходе к реке Прут, в ее низовьях, и 4-й мехкорпус Жданова, по существу, сражался в тылу гитлеровских войск, которые всеми силами пытались столкнуть корпус с занятых позиций. Тем и объяснялось частое появление фашистских самолетов в этом районе.

Истребители нашей дивизии в те дни штурмовали наземные цели, вели бои в воздухе с рассвета до наступления сумерек. Летчиков водили в бой сами командиры полков, командиры эскадрилий. Молодежь сражалась вровень со "стариками". Только в воздушных боях за три первых дня взаимодействия с 4-м мехкорпусом летчики дивизии уничтожили четырнадцать самолетов противника, не потеряв ни одного своего.