Небо молчаливое

– Всё в порядке, – заявил Константин, решительно отпихнул дверь и большой грозной тенью затёк в её маленькую комнату. «Милая, – думал он, – у Эммы комната типовая, но обжитая: вон какой бардак».

– Привет, кэп, – поднял голову Луи. – Иди к нам.

Ну он и пошёл. Чего в том такого? Снимет ботинки, уместится с краю. Теперь он заметил, что большую часть Эмминой кровати занимал именно Луи, сама ведьма лежала у стенки. Никакой это не клубок так два человека, которые пытаются выплыть в этих ядовитых облаках.

– Кэп, – начала она резко. Неужели против? Выгонит? Смешно. Сколько можно вот так? Ходить друг подле друга, как враги шипеть. Нет, он не отступит. Что он плохого ей хочет? Не обидит же! – Там капли мои на столе, – продолжила Эмма всё также тихо и чуть хрипло. – Дай пожалуйста.

– А?

– Вон те, в белом пузырьке.

Всего лишь.

К утру всё это стало сном. Во снах и только свет бывает сладким и абрикосовым, а ведьмы добрыми.

Живая же Эмма сидела в рубке, закинув ноги на стол. Ноги в ботинках. На столе кофе. Благо, Фет не видит, он бы такого не вынес. На глазах чайные пакетики. Вполне обычная Эмма. Наверное, всё же приснилось.

– Это?..

– Это компресс, – отозвалась Эмма, не снимая пакетиков. – Глаза опухли, – Эмма махнула рукой и звонко стукнулась кистью о подлокотник. – Бесит.

– Помогает?

– Вполне. – Всё так же не глядя, она подняла ноги: вот-вот ботинком заденет кофе.

– Осторожно, кружку не смахни! – Константин рванулся к столу.

Нога застыла в сантиметре от чашки, почти касаясь тяжелой подошвой фарфорового бочка.

– А? – Эмма сняла один пакетик, прищурилась на кружку. – Точно. Забыла, – вздохнула: – Боги, когда-нибудь я высплюсь, – рассеяно улыбнулась и встала. – Кэп…

– Да?

– Хочешь кофе?

– Без сахара и все ложки грязные? – решил вернуть её же слова и сразу пожалел.

– Не, – ухмыльнулась Эмма, – Луи вчера помыл. Так будешь?

– Буду, – кивнул Константин. Не зачем рушить это хрупкое, это странное равновесие. Нет, он не нравится Эмме, пока не нравится, но с этим уже можно жить. И мысль о том, что ведьма сама захотела и сама сварит ему кофе; поселила внутри нечто теплое и чуть ехидное.

Эмма залпом допила свой кофе, будто это спирт такой, и, подхватив кружку за ручку точно сумку, ушла.

«Может ещё наладиться?» – подумал Константин, усаживаясь на «капитанское» кресло «под любую задницу», как здесь говорили. Точно Луи придумал. Хорошо, что он ему тогда встретился. Иначе бы… иначе… Константину и думать не хотелось, как бы всё вышло, если б не Луи, если б не «Молчаливое небо».

Его вышвырнули, всё отобрали, а потом искать вздумали. Да пошли они! Пошли они, туда, откуда не возвращаются! Правильно он всё сделал. Нет, больше Тирхи, нет генерала Кесаева. Есть кэп.

На дисплее вихрастые бури крутили сине-зелёные пиксельные хвосты. «Небо» летело ровно. Он просто смотрел. До заветной Южной всего-то десять часов на этой скорости.

Она вернулась минут через десять с двумя кружками и без пакетиков.

– Держи, кэп.

– Спасибо, – он улыбнулся. – Ты сколько уже выпила?

– Одну. Не будь как Фет, пожалуйста, – Эмма вздохнула. – Как тебе у нас? Тоскливо?

– Да нет. Мне нравится «Небо», – сказал Константин не без удивления. Нравится…

– Правда? Две беды за неделю, – она прыснула, – даже для Верны многовато. Зато ближайший месяц никакого Людвига.

– Первая, я так понимаю, я.

Эмма улыбнулась.

– Я не… Боже! Луи мог бы предупредить меня.

– Меня он тоже не предупредил, – поделился Константин. – Я видел, кстати, у пиратов защитные костюмы «Неба».

– Пришлось подарить. Когда они в первый раз прилетели, – она шмыгнула носом, потянулась к каплям, – я не знала, чем откупаться. Мы с Фетом знатно тогда пересрались. Корабль был рассчитан на двенадцать человек, плюс мы хотели нанять местных. Костюмов много.

– Зато теперь пираты носят эмблему «Молчаливого неба». Тебя уважают.

– Так я не думала, – ведьма наконец улыбнулась. – Молчаливого… Ты знаешь?..

– Да?

– Что «НМ» по-другому расшифровывается. Мы не «Небо Молчаливое».

– В смысле?

– Никольский металлургический. Наш спонсор. Это компания, отлившая кораблик.

– Серьёзно?

– Ага. По документам мы «фэ-пэ-чего-то-там-дробь-два». Два, потому что отдельно космический блок, отдельно Вернский.

IV

– Эмм, ты спишь?