Небо на двоих (СИ)

Леона явно собиралась возразить, но в эту минуту в дверь постучали. Она подошла, разблокировала панель, что-то выслушала и вернулась ко мне.

-   Гроу пришел в себя, - сказала она. - И сейчас спит. Я судорожно вздохнула.

Датчики попищали и успокоились.

-         Можно тебя попросить убрать от моих дверей охрану? - поинтересовалась я. - Или хотя бы сказать, чтобы они в другую сторону посмотрели, когда я выйду.

Леона почему-то улыбнулась.

-   С Роном сама договаривайся.

Рон почти не пострадал, об этом она сказала мне сразу. Но она не говорила, что он снова...

-   Он сейчас здесь?

-     За дверями, - сестра кивнула. - И отказывается кому-то уступать место.

Вот кому точно не помешает поспать.

Я облегченно вздохнула, но потом снова недоверчиво покосилась на нее. Она что, серьезно не возражает, чтобы я встала?

Нет, Леона не возражала. Она даже помогла мне отцепить датчики (которые можно было отцеплять) и подняться. Подала халат. То, что я ковыляла до двери как новорожденный виаренок, прислушиваясь к каждому ощущению внутри себя (угрозы больше нет, но все-таки), опираясь на ее руку - это было забытое чувство. Безумно забытое, но такое... родное, как будто я снова оказалась в Мэйстоне с сестрой, которая поет в «Ландстор Холл».

Мысль об этом почему-то вызвала улыбку.

-   Что? - переспросила она, улыбнувшись в ответ.

-   Подумала, что сейчас мы выйдем за дверь, и ты отвезешь меня домой на Четвертый. А там Марр, и...

-   Марр гоняет свою дочь, когда она пристает к матери.

-   Скотина! - с чувством сказала я. - Узнаю, что он обижал Бэрри - хвост откручу!

Когда двери открылись, выпуская нас, Рон уставился сначала на меня, потом на Леону - с таким видом, будто не понимал, что происходит.

-   Мне туда, - сказала я и ткнула пальцем в сторону палаты Гроу. - Ты со мной?

-   Тебе вообще можно вставать? - поинтересовался он.

-   Можно, - сказала я. - Леона подтвердит.

Леона подтвердила, после чего до палаты Гроу меня вел уже Рон. Сестра ушла куда-то в сторону кафетерия, а я глубоко вздохнула и посмотрела на...

-   Кстати, кто ты мне теперь? - спросила я, глядя ему в глаза. Рон приподнял брови.

-    Ну, я имею в виду, ты же мне переливал свою кровь, значит, ты мне как брат. Всегда мечтала иметь братишку.

-     Иметь, в твоем случае, Танни, очень точное выражение, - сурово произнес Рон.

Я шмякнула его по руке, и у него дрогнули губы.

Разговора опять не получилось, потому что палата Гроу находилась буквально в двух шагах от моей. Ну ладно, через две двери она находилась, и я выпустила руку Рона только за тем, чтобы взяться за ручку.

Инаира дель Эльтертхард явно была здесь - в кресле лежали плед и ее сумка, но мне было наплевать. Я прошла к парящей у окна кровати, взгромоздилась на нее, а потом легла рядом и оплела Гроу руками и ногами. И только сейчас смогла по-настоящему вдохнуть полной грудью.

Закрыла глаза, кажется, всего на один миг, но когда открыла, за окнами уже было темно. Колючий подбородок упирался мне в щеку, а еще меня обнимали. Всем телом.

Я запрокинула голову и наткнулась на его взгляд.

Он смотрит на меня, а я на него. Гроу по-прежнему бледный, но я как- то некстати ловлю себя на мысли, что эта бледность ему идет. Ему вообще все идет, если уж так подумать, но это я лучше оставлю при себе. Приберегу на потом, когда буду готова сказать, и...

-   Это значит, что ты моя, Танни Ладэ? Вот уж он точно никогда не тормозит.

-    Не торопи события, Джерман Гроу, - отвечаю я. - Это значит, что я лежу у тебя в постели, и мы обнимаемся.

-   Ладно, - говорит он, - меня устраивает.

И прижимает к себе, щетина скользит по щеке и виску, это совершенно точно запрещенный прием. Гораздо более запрещенный, чем сцепленные на моей талии пальцы, которые я чувствую даже через достаточно плотную ткань больничной рубашки. Кстати...

Я приподнимаю покрывало и заглядываю туда.

-   М-м-м-м... - говорю. - Тебе идет рубашка в горошек.

-          По-моему, фервернцам надо всерьез озаботиться проблемой обеспечения медицинских учреждений нормальной одеждой, - хмыкает Гроу.

-    А у меня в полосочку, - заявляю я. - Они, наверное, так женщин и мужчин различают.

-     Тебе не кажется, что в это различие закралась ошибка? Полосочка больше подойдет для мужчин.

-    Я что-то не поняла, - отпускаю одеяло и смотрю на него, - это что за ущемление по половому признаку?

-   Ты первая начала, - сообщает Гроу.

Причем говорит это настолько серьезно, что я напрочь забываю, о чем вообще хотела с ним разговаривать. У меня мысли крутятся только вокруг полосочек и горошка.

-   Кстати, с ним все в порядке, - говорю я. - Спасибо, что спросил.

-     Я знаю, - говорит Гроу, - это было первое, о чем я спросил, когда продрал глаза после эпично-плавательных выступлений.

-   И что ты спросил? - интересуюсь я.

-   Как они?

Такой простой вопрос почему-то отзывается теплом во всех уголках сердца. Ну, или просто во мне.

-   Тебя сразу поняли? - спрашиваю я, глядя ему в глаза.

-   Я уточнил.

-    А у меня была... - я хочу сказать «угроза выкидыша», но понимаю, что это совершенно точно лишнее, поэтому добавляю: - Леона.