Небо на память

— Да, — только и удалось произнести мне. Лежать надоело, поэтому я попыталась сменить положение, всё ещё переваривая услышанную информацию. Села. Волосы упали на глаза. И я их откинула, стараясь не думать, что, скорее всего, в этот момент похожа на пугало.

— В общем, мы с Венерой сблизились совсем недавно, — сообщил отец. — А Павлик… он не знал своего настоящего отца. Только по фотографиям. И когда я познакомился с ним, паренёк потянулся ко мне, и я не смог оттолкнуть мальчишку.

Не знаю, чего больше я ощутила в этот момент. Разочарования оттого что какой-то малыш оказался в курсе отношений своей матери и моего отца, в отличие от меня. Или же радости, что всё-таки пока у папы из детей есть только я.

— Люблю тебя, девочка моя, — отец чуть приблизится, протянув свою ладонь. Пальцы тут же накрыли мою руку, словно таким образом пытаясь донести до меня очевидное, идущее от самого сердца мужчины, — но был неправ. Признаю. И ещё раз прошу прощения. Ты моё сокровище.

Я попыталась было открыть рот, а потом закрыла его, напомнив себе рыбу. Вопрос: «А как же они?», не прозвучал. Выглядело бы всё слишком истерично и в чём-то глупо. И я сама в какой-то момент показалась себе недалёкой. А впрочем, оставался факт сокрытия беременности Венеры. Но сейчас меня в большей степени интересовало иное.

— Мне нужно поговорить с капитаном Танером, — попросила я, надеясь, что на волне признаний и раскаяния отец пойдёт мне навстречу. Не тут-то было!

— Завтра, Юль. Сейчас весь экипаж занят. Им не до тебя.

— Почему? — я подобралась, уловив в голосе отца особые нотки.

— С ними сейчас занимается особый отдел. Ничего серьёзного. Обычная проверка при потере корабля. Сама понимаешь, страховка, бюрократия, всё, как всегда, — добавил отец, заметив мой нахмуренный вид, — Да и на Россе непростая ситуация. А экипаж видел всё с реальной точки зрения, отличной от местного населения.

— Ты хотел сказать, что наш император перестал дове…

— Я сказал то, что сказал, — прервал меня отец. — А информация лишней никогда не бывает. Ты меня поняла?

— Да. Вполне.

Отцу я доверяла. Только мне казалось, будет правильным, если я свяжусь со своим шеатаром. Он ведь волнуется!

В этот момент раздался писк коммуникатора, вклиниваясь в нашу беседу. И судя по лицу отца, этот был не тот вызов, который можно проигнорировать.

— Генерал Елагин, — представился отец, глядя в небольшой экран.

Я напряглась, заметив, как сжались пальцы у папы.

— Всё выполнено, господин главнокомандующий. Да, груз доставлен.

— Возвращайтесь на землю, генерал. Вас приказано отстранить от работы на период проведения служебного расследования. Удивлён вашим самоуправством и неумением держать себя в руках, — по ту сторону коммуникатора прозвучали обвинительные нотки. — Вы кадровый офицер, впервые нарушили приказ императора! Вашу дочь забрал бы звездолёт, посланный штабом.

— Слушаюсь, — ответил мой отец, не проронив больше ни слова. И только когда экран погас, папа обернулся ко мне. Теплота родных глаз была неподдельной, — Юль, полежи ещё немного здесь. Так нужно. А потом Венера покажет твою каюту. Извини, не могу остаться.

— Пап, а… — хотела, я было спросить насчёт слов, сказанных ему по коммуникатору.

— Ерунда, — улыбнулся отец, быстро приблизившись ко мне и поцеловав в макушку, — не бери в голову. Тебе вредно волноваться. Сейчас пришлю Венеру. Она расскажет всё про твоё состояние.

Он ушёл, а я, не в силах больше лежать под стеклянным куполом, поспешила вылезти. И всё ещё поражённая услышанным, застыла рядом с капсулой. Догадаться было нетрудно. Своё наказание отец получил из-за меня. Потому что действительно волновался. И когда вошла Венера, я не стала набрасываться на неё с обвинениями и требованиями отстать от папы. Всё это отступило на второй план.

— Что произошло? — с ходу спросила она, встревоженно глядя на меня. — Твой отец он…

Я отметила жест, характерный для беременных. Неосознанно, женщина прикрыла рукой живот, словно не только она, но и тот, кто внутри, беспокоились. И в этот момент я поняла, что не хочу трепать нервы Венере, бросаться обвинениями. Я вообще ничего такого не хочу. Гораздо важнее для меня участь собственного отца. А неподдельное участие в его судьбе я видела на лице женщины.

— Служебное расследование, — прошептала я, чувствуя, как пересыхают губы, — из-за меня.

Молчание показалось слишком тягостным. И я отвернулась, делая вид, что заинтересовалась данными с голографической панели капсулы.

— Юль, ты не волнуйся. Он с этим разберётся. Я уверена, — произнесла Венера, отчего-то решив меня поддержать. В её голосе слышались забота и участие. Неужели я выглядела такой больной, что моё состояние вызывало опасение? Ну да, всё ещё присутствовал озноб. Но он уже был настолько незначительным, что я не обращала на него внимания. Только это было ровно до того момента, когда на глаза мне попалась строка:

«Состояние объекта удовлетворительное… дыхание в норме…беременность восемь дней…»