Небо на память

Я улыбалась, глядя, как Ромка подошёл к кроваткам, заглянул в них. Нет, я не рассчитывала на повторение поцелуя. И это правильно, что он пришёл. Так даже лучше. Скорее потеряет ко мне интерес.

— А тебе идёт быть мамой, — зачем-то сказал Краснов не глядя на меня.

— Спасибо, — я улыбнулась. И в этот момент Есенька скуксилась, закряхтела, словно намекая, что взрослых раз двое, то почему это она, такая маленькая и хорошенькая до сих пор не на ручках. Непорядок!

— Мешаю, — произнёс Ромка, — извини. Я сейчас уезжаю. Вот пришёл попрощаться.

— Счастливо добраться до дома, — ответила я, подхватывая свою мелкую капризу. Сенечка в этот момент был занят собственными пальчиками и то хорошо. — Рада была увидеться с тобой, — произнесла. И тут же осознала, что слова вышли двусмысленными. Ну да ладно, пусть Краснов как хочет, так и понимает. Его дело.

Он ушёл, а я занялась детьми. Только расчёсывая волосы перед сном, мне на ум пришёл безвинный поцелуй с Ромкой. И я вдруг подумала, что мне за него не стыдно ни капельки. Потому что точно была уверена, что если шеатар всё ещё помнит обо мне, то это не означает, что его постель пуста.

Сексом можно заниматься с любой.

* * *

Это был очень долгий день и не менее тянущаяся бесконечная ночь. Казалось бы, получила толику адреналина, радуйся. Только Арсений и Есения так не считали. То плакали, поддерживая ливанувший ледяной весенний дождь, то «разговаривали», отчего я вскакивала, боясь пропустить какой-нибудь важный момент.

А ещё мне приснился снежный барс. Он разлёгся в детской кроватке, по-хозяйски подгребая лапами к себе кого-то из малышей и безотрывно глядя в мои глаза. Кого именно, я не смогла понять. Но ни одного из собственных детей отдавать ему я не собиралась. Это ещё одна причина, почему прошла ночь была наполнена тревогами.

И в результате разбитая и невыспавшаяся, рано утром я выползла на кухню. К счастью, кроме нашей домработницы, там никого не было:

— Бессонная ночь? — поинтересовалась она глядя на меня.

— Не то слово, — отмахнулась я, наливая горячее какао, — ничего. Наверстаю. А что гости, долго у нас были?

— Долго. Но наш генерал держался до последнего. Молодец!

Наша помощница полагала, что мужчина, который может выпить, должен хорошо питаться. А на аппетит папа никогда не жаловался, оставаясь при этом стройным. Что вполне заслуживало уважения хозяйственной прислуги.

Завтрак больше не прерывался никакими разговорами, и это было к лучшему. У меня не было никакого настроения для общения. Поэтому допив своё какао, я поблагодарила домработницу и отправилась к себе в спальню. Там я снова легла, вооружившись планшетом. Вчерашняя компания упоминала про какие-то разработки. Интересно, что-то уже просочилось в прессу или всё ещё держится в секрете? Новостей было много, а какая из них моя, неизвестно. Да и не факт, что мужчины говорили про что-то широко известное. Скорее всего, у правительства очередные тайные планы, о которых народ может узнать только спустя годы и то либо случайно, либо при величайшем дозволении.

Утренний сон не успел оплести меня своей невесомой паутиной, потому что послышался тихий, словно нерешительный стук в дверь. После этого всё смолкло. Словно кому-то я понадобилась, но не так, чтобы сильно. Решительно отодвинув в сторону планшет, я встала и приблизилась к двери, распахнула её…

И замерла, удивлённая увиденной картиной. В коридоре стояла Венера, которая держала в руках огромный букет розовых роз.

— Что это? — поинтересовалась я, глядя на такую красоту.

— Лучше спроси, кому они предназначены, — усмехнулась женщина и вместе с букетом развернулась, чтобы уйти.

— Кому? — любопытство не порок и я потянулась вслед за своей утренней гостьей.

— Тебе конечно, — тут же ответила Венера, словно это было само собой разумеющееся. — Стала бы я со своим букетом по дому с самого утра носиться.

— Мне? — удивилась я, — но от кого? И куда ты его понесла?

Честно говоря, если когда-либо я получала подарки, то привыкла, чтобы их вручали лично. И находились они исключительно у меня в руках. А тут… Ничего не понимаю!

— Юль, — улыбка женщины стала буквально запредельной, — действительно, чего это я с ним ношусь с утра пораньше. На! Держи! Раз тебе прислали, так и сама думай, куда поставить. А то я к тебе собиралась, а потом подумала, вдруг у Сени-Есени на них аллергия? Они ведь необычные детки!

— Спасибо! Об этом я даже не подумала.

Венера ушла, а я так и не решилась внести букет в спальню, оставив его в гостиной. Хорошо, что отправитель обозначится сразу, он приложил к цветам записку. Из неё я узнала, что такую красоту с самого утра прислал мне Ромка. «Очень хотелось сделать тебе приятное, но не знал, что подарить. Надеюсь, что отправил не зря».