Небо на память

Я попыталась обхватить шеатара ногами, чтобы как можно теснее прижаться к нему всеми конечностями. И еле сдержала стон, когда горячая рука мужчины прошлась по спине, а затем пробралась под пояс шорт, провокационно коснувшись ягодиц. В ответ я прислонила руку к его паху, мысленно пожалев немалое достоинство ирбиса. Его члену точно тесно!

И всё это время мы как сумасшедшие то отрывались друг от друга, заглядывая в глаза, то снова прижимались, чувствуя необходимость ещё большей близости. Желание всё возрастало, сметая ограничения и надуманные преграды. Сам снежный барс к этому времени уже тоже был по пояс раздетый, что только усиливало притяжение. И я, собрав остатки разума, попросила:

— Пошли … в ванную. Боюсь, я сейчас… буду кричать.

— А там? — шеатар провокационно прижал меня к себе. Вершинками груди я почувствовала разгорячённое тело оборотня и сглотнула, снова подавляя стон.

— Там есть вероятность, что дети не проснутся. По крайней мере, надо постараться их не разбудить!

И мы постарались. Очень. Хотя честное слово, сдержаться и не закричать порой было очень сложно, практически невозможно!

Сначала я опёрлась о бортик ванной, прикрыв глаза и ощущая, как мужские бёдра ритмично касаются моих ягодиц… Потом уже стоя всё в той же ванной, когда тёплая вода омывала наши тела… А после на кровати, но это уже было глубоко за полночь…Давно я не чувствовала себя наполненной Холгером, но сегодня он восполнил этот пробел сполна.

И уже засыпая в объятиях любимого, до моего слуха донеслось:

— Первый раз в пещере, сейчас в ванной… слушай, Юль, у меня на Шеате рядом со спальной есть маленький бассейн. Может, по приезду сразу туда?

Я тихо рассмеялась, соглашаясь с наблюдениями шеатара. А детей его маме поручим. Пусть вылизывает, ведь кто-то должен это делать, а я не умею.

* * *

Утро было ласковым, очень нежным и многообещающим. Я проснулась от того, что почувствовала ладонь Хола, осторожно поглаживающую мою пятую точку. И тут же вспомнила нашу бессонную ночь и те слова, что мы произнесли друг другу. Я была любима и любила, а ещё очень истосковалась по своему оборотню. Именно поэтому стремилась прижаться к нему плотнее, откровеннее.

— И я тебя хочу, котёнок, — прошептал мне на ушко самый лучший мужчина на свете. — Только наш сын уже проснулся и сейчас ищет способ, чтобы вылезть из своей кроватки. И если он обернётся, то боюсь, мы точно не успеем.

От этих слов остатки сна как рукой сняло. Я постаралась приподняться на локте, чтобы увидеть, что именно происходит в детских кроватках. И надо же, именно в этот момент раздался звонок моего коммуникатора, оповещающего, что пришло сообщение.

— Секундочку! — Я потянулась за аппаратом, перегнувшись через шеатара. И что? Конечно же, он воспользовался своим положением и придержал меня за бедро, чтобы я не свалилась. Горячая ладонь любимого навевала мне совершенно нецеломудренные мысли.

— Кто? — тихо прошептал оборотень. Хотя судя по возне, доносившейся из кроватки, дети всё-таки встали. Рановато сегодня. Может быть, мы их разбудили, или так маленькие оборотни чувствуют своего отца?

— Венера. Пишет, что они скоро подъедут. — Я с сожалением посмотрела на любимого и пропела. — Подъем, милый! Две минуты пошли!

А что, получилось довольно весело. И до приезда родных мы успели вылезти из постели и заняться детьми. Но едва наша дружная команда отправилась завтракать, как раскрылась дверь, и показалась моя семья во главе с отцом. Папа выглядел просто как скала. Огромная и несгибаемая. А его выражением лица так можно было воду в лёд превращать.

— У нас гости, — произнёс генерал, пристально глядя на шеатара. — Приветствую.

— Доброе утро, — мой шеатар чуть склонил голову на бок, словно выжидая, что будет дальше. А Есеня на его руках хлопала синими глазёнками, глядя на своего отца.

Возникла немая сцена, в которой двое упёртых мужчин рассматривали друг друга. Отчего-то они мне напомнили двух баранов, меряющихся характерами, чей круче.

— Вы ещё не завтракали? — нарочито бодро поинтересовалась Венера, подмигивая мне. Словно намекая, что срочно требуется разрядить обстановку. И я с этим была полностью согласна.

— Нет, только направляемся! Пап, Хол, пойдёмте!

— Вы идите, а мы с …наследником чуть позже присоединимся. Надеюсь, наш гость не против съесть свой завтрак чуть попозже?

Папа словно боролся с собой, пытался быть вежливым, но вместе с тем испытывал Богарта на прочность словесным обстрелом.

— Я потерплю, — с ослепительной улыбкой ответил мой шеатар. Вот котяра!

Похоже, лёгких путей никто не искал.

— Вот так всегда, — усмехнулась Венера, глядя вслед удаляющимся в отцовский кабинет мужчинам.

— Что-то вы рано, — съязвила я и направилась на кухню, удерживая теперь обоих детей. Нет, на руках у отца они смотрелись лучше. Мне было легче, по крайней мере.

— Ничего не говори! — фыркнула женщина, следуя за мной. И пожаловалась, — твой отец в четыре утра был готов сюда сорваться. Ели удержала!

— Даже так, — я нервно улыбнулась. — Как думаешь, все останутся живы?