Небо на память

— Значит, в штабе знают, что наша группа едва не погибла, — озвучила я то, что и без того было понятно.

— Знают. Генерал Вертер сказал, что всё сделает без промедления. Но если хочешь знать моё мнение, то к такому исходу штаб был готов. Представляешь?

Разговоры затихли, но ровно до того момента, как Виктории не пришло на ум узнать про Ровену. И мне пришлось рассказать про свои приключения, наше знакомство с одалиской и момент спасения шеатаром. Можно было смолчать из чувства такта по отношению к Ровене. Но девушка не скрывала место, откуда сбежала. Поэтому и я не видела в этом смысл. К тому же кошка, как и ирбис, наверняка уже уловила запахи чужих мужчин на бывшей поклонницы богини Ольды.

Через какое-то время Вику сменил шеатар. Я так ждала его, что стоило Холу появиться, как самочувствие сразу улучшилось. А поцелуи, те и вовсе оказали благотворное действие — мне захотелось есть. Поэтому нисколько не возражала против концентратов, которыми нас снабдил отряд спасателей.

Но всё же ночью температура полезла вверх. Лекарства, которые мне кололи, лишь ненадолго облегчали состояние, а потом всё снова повторялось. И надо сказать, Холгер не отходил от меня ни на шаг. Было неудобно и стыдно, едва стоило подумать об утреннем подъеме. Однако озвучить киношное: «Пристрелите меня или бросьте здесь», я не посмела даже ради разрядки обстановки. Лейф так волновался за меня, что я не рискнула шутить подобным образом.

И если бы ещё сутки назад я догадывалась, что стану тем человеком, из-за которого будет задерживаться наш переход, то сильно удивилась. Сказала бы, что такого просто быть не может, потому что настолько тяжело я никогда не болела! Но всё когда-то случается в первый раз. Я заставляла себя идти быстрее, передвигаться из последних сил, стараясь хотя бы не отставать. А когда в какой-то момент Холгер подхватил меня на руки, запротестовала… Но разве он слушал? Капитан вообще приказал молчать и не мешать. Тоже мне, группа поддержки шеатара!

Сколько мы шли, я не знаю. Даже пришлось прятаться, залегать в канаве, ожидая, когда мимо проедут представители противника. Но и это испытание наш отряд преодолел. И когда мы вышли на территорию, контролируемую войсками императора Бернарда II, все вздохнули с облегчением. И нет ничего удивительного в том, что нас уже ждали.

До госпиталя я продремала на плече шеатара, потому что совершенно не было сил любоваться местными красотами. Меня неудержимо тянуло в сон, который своими щупальцами затягивал в глубокую трясину, из которой вынырнуть не было сил.

Я очнулась в тот момент, когда вокруг меня суетились незнакомые люди в светлых одеждах. Рядом с каталкой, на которой меня везли, шагала сосредоточенная Вика. Она сурово хмурила лоб и поджимала губы, словно сейчас с кем-то вела мысленный незримый бой.

— В медкапсулу девочку надо! — со знанием дела произнесла кошка, обращаясь к незнакомцу, — после неё Юля придёт в себя гораздо быстрее всех ваших процедур!

— У нас нет медкапсулы, к сожалению, — ответил мужчина в белом. — Была в императорском дворце первой столицы. Но сейчас он захвачен. Но вы не волнуйтесь, ваша коллега быстро пойдёт на поправку. Вот увидите!

Я закрыла глаза, потому что лежать и рассматривать всё, не было сил. Каждую мышцу, каждую клеточку организма буквально сводило от боли. Куда-то пропал шеатар и все остальные. Хорошо, что Вика была со мной. Возможно, мужичины решали какие-то важные вопросы, всё-таки мы прибыли с территории повстанцев. А потом в голове всё и вовсе поплыло. И остались лишь обрывки воспоминаний, возможно навеянные сильной простудой.

…меня поместили в палату.

… разговоры на незнакомом мне языке, перемежаемые фразами на межгалактическом.

… Виктория, что-то пытающаяся объяснить и настоять на своём.

Ещё мне привиделось, что сюда зашёл мой отец. И я была ему очень рада. Всё-таки, несмотря на мою обиду, я по папе скучала. А когда тебе снятся подобные сны, можно расслабиться и улыбнуться в ответ, откинув все прошлые разногласия, ведь о них можно будет подумать потом. Позднее.

— Кто вы? Сюда нельзя посторонним! — раздался чей-то нервный голос, ворвавшийся в моё забытьё. С огромным усилием, превозмогая слабость и пытаясь вынырнуть из трясины забытья, я приоткрыла глаза.

— Это отец Юли, — пояснила растерянная Вика, — генерал Елагин.

— Папа! — прошептала я потрескавшимися губами. Ну точно сплю! Происходящее определённо было навеяно моим воспалённым мозгом. Потому что такого просто не могло быть как в принципе. — Папа, мне очень холодно.

— Юленька, девочка моя! — отец действительно был встревожен.

Родительский голос был настолько пронизан заботой, что я не выдержала и снова улыбнулась в ответ. Кажется, моя губа лопнула, и алая струйка крови потекла по подбородку.

Но это было всё, что я запомнила из событий этого дня, потому что пришла в себя только спустя неделю.

…в медкапсуле отцовского корабля.

Глава 10

Холгер Лейф