Небо на троих… и два дракона в подарок!

Известно, что Первые Фениксы вышли из Прапламени, дарованного миру Великой Матерью Солнце. Наша родственная связь с ней крепче кровной. Потому что магическая. Магия – первичнее инстинктов, это я на островах узнала.

…Когда меня забрали обратно, в человеческие земли, я думала, что молоденькой амбициозной мачехе захотелось поиграть в дочки-матери. Держать в своём доме эдакую экзотичную зверушку… Наличие в доме феникса (а наша раса – и древнее человеческой, и – что бы там ни говорили законники – выше по иерархии), открывало перед семьёй Майер многие двери, в том числе и торговые. Например, те, что закрылись однажды. После смерти мамы… А Юлиане всегда не хватает денег!

Каково же было моё изумление, когда я и месяца дома не прожив отправилась в Пансион Благородных Волшебниц. А оттуда, не доучившись даже – прямиком в Академию Магического Права. Ту, что в столице.

Тогда я поняла, что мачеха хочет использовать падчерицу-феникса по полной – ведь одно дело быть вхожей в высший свет, другое дело – принадлежать к нему. О таком Юлиана раньше и мечтать не могла…

…Тогда она тоже говорила со мной по душам, как «мать и дочь».

И главным аргументом было – «только о себе и думаешь, дрянь».

Женщине, мол, в этом мире нужно терпеть, не зря она принадлежит мужчине, и прочая чушь в подобном духе, и не мне спорить с волей отца. А, ещё «надо быть благодарной, что меня, дочь кочевников, благородные господа вырастили».

Интересно, в этот раз то же самое будет, или Юлиана придумала что-то новенькое?

Тому, что отец ушёл, я обрадовалась.

С мачехой говорить сподручнее. Она мне чужой человек. Мне нет до неё никакого дела и её отношение не ранит так сильно, как нелюбовь родного отца.

– Вечно ты думаешь только о себе, Ингури, – нацепила улыбку заботливой матушки Юлиана. – А между тем женщине в этом мире нужно уметь продать себя самым выгодным образом! Ты только подумай! Ты станешь герцогиней! Драгхессой!

Угу. И радоваться своему счастью месяц или даже два.

– В вас порой перевешивают гены торговца людьми, Юлиана, – не сдержалась я. Знаю, знаю, это было очень неосторожно, глупо, мелочно, по-человечески как-то, но стоило отцу покинуть столовую, как меня понесло. – Благородная кровь итак знает о своей исключительности и не вопит об этом на каждом углу. И уж тем более в высшем свете, куда вы так стремитесь, не строят торговые отношения, разменная монета в которых – жизнь ребёнка. Или вы после меня и Лизетту с Жоржеттой этому чудовищу отдадите? Кажется, в вашей религии так поступила ангела Юдифь, что соблазнилась обещаниями демона и после кровного жертвоприношения сама стала демоном. Задумайтесь об этой легенде матушка, или, как у вас, на земле, говорят, святом сказании. Кстати, вы знали, что в основе легенд ваших предков лежит реальная история моего народа? Крылатого народа?

Красивое лицо Юлианы покраснело. От стыда. И ещё больше от злости. Она ненавидит, когда ей напоминают, что она дочь рабовладельца. Отношения со своей семьёй мачеха порвала давно. В тот же день, как перешагнула порог дома Майер в качестве баронессы. Родители её, конечно, не ожидали от дочери ни предательства, ни цинизма. В то время как я вообще не удивлена. Они же работорговцы. Пусть и бывшие. В детстве Юлиана играла на плантациях и впитывала жестокость всем своим существом. Детская психика очень восприимчива, поэтому, когда ребёнок наблюдает или терпит насилие, у него потом всего два пути дальнейшего развития – самому стать жертвой или садистом, – так говорят в Прериях. На жертву Юлиана точно непохожа. Права, прикидывается, когда надо так, что не подкопаешься.

Но если напоминание о своём происхождении мачеха ещё могла стерпеть, в конце концов, оно не тайна, то слова о том, что я феникс, то есть по-настоящему высшая, какой ей, Юлиане никогда не стать, с кем бы ни удалось породниться (меня выбрала Солнце! меня выбрала магия!), довели Юлиану до самого настоящего бешенства.

– Попробуешь только сказать такое при господине и пожалеешь, что на свет вылупилась, дрянь, – прошипела она, вставая из-за стола и направляясь ко мне. – Ты подпишешь всё, что даст тебе отец!

– Я не могу ничего подписывать, – напомнила я, поднимаясь ей навстречу. – Я несовершеннолетняя.

Если Юлиана хочет драки – будет ей драка. Вообще без проблем. В конце концов, выпускница я Пансиона Благородных Волшебниц или где?!

Но если по правде, я уже жалела, что не сдержалась и разозлила мачеху. Вот как теперь предложить ей деньги? Хотя… она бы мне всё равно не поверила. Люди судят других по себе, это одна из характерных черт человеческой расы, и Юлиана решила бы, что я просто выкручиваюсь.

И вот сейчас – что делать?!

Они не могут заставить меня поставить подпись против моей воли.

Могут, конечно, попытаться, но… Прапламень!!!

Только бы выбраться отсюда! Только бы выбраться!!!

– Пошли, – не дойдя до меня, мачеха свернула к двери, делая вид, что так и надо. Она успела взять себя в руки и снова натянула на лицо улыбку.

– Куда? – хмуро спросила я.