Небо начинается с земли. Страницы жизни

Когда все было готово к отлету, все, кроме самого главного – горючего, появился молчаливый дед. Он важно шагал около мула, по бокам которого свешивались плетеные корзинки. В каждой из них было по большой банке с бензином.

Дед, не говоря ни слова, встряхнул руку летчику. Затем скинул свою широкополую соломенную шляпу, приподнялся на цыпочки и крепко поцеловал Шухова.

…На аэродроме «Четырех ветров» под Мадридом уже перестали ждать возвращения самолета, доставившего профессора на Харамский фронт. Из штаба генерала Лукача сообщали о вылете самолета в обратный путь, а самолета нет и нет. Уже вернулся в Мадрид на санитарном автомобиле американский хирург и привез своего пациента – француза Анри, который пошел на поправку.

Самолет Р-5 решили списать, а пилота Хосе включить в список без вести пропавших. В штабе составлялось печальное письмо на родину.

И качали же товарищи Шухова, когда он, по всем правилам приземлив самолет на три точки, как ни в чем не бывало спрыгнул на зеленое поле. Чуть шею ему не свернули.

Механик Карлос сразу и плакал и смеялся. Он никак не мог пробиться сквозь толпу, окружавшую самолет. Когда все-таки ему это удалось, он не только, вопреки уставу, расцеловал давно не бритые щеки своего командира, но и чмокнул красного чертенка на борту машины.

– Порррьядокс! – визжал ошалелый от радости Карлос.

– Совсем не порядок! Врет бензомер, – охладил его пыл Шухов. – Показывает больше, чем есть в наличии. Проверь бензомер!

На следующее утро Р-5 ушел в очередной разведывательный полет.

Вскоре на руке камарадо Хосс опять затикали часы – золотые, именные – награда республиканского правительства.

Шел мокрый снег

На смену короткой, гнилой испанской зиме пришла похожая на осень холодная, слякотная весна. День-деньской шли дожди вперемежку с мокрым снегом. Солнце редко проглядывало из-за туч, низко прикрывших долины и ущелья. Реки Тахо, Тохунья и Хенарес, берущие свое начало в горах хребта, вышли из берегов. Земля в районе Гвадалахары превратилась в жидкое месиво из глины, воды и еще не растаявшего снега.

С раскисшего аэродрома не взлететь самолету. «Чатос», «москас», бомбардировщики СБ, которых здесь стали называть «катюшами», стоят без дела, увязнув колесами в красной испанской глине. Рядом с ними десяток новеньких Р-5. Они совсем недавно прибыли из Советского Союза по просьбе генерала Дугласа. Главный советник по авиации, не раз поднимавшийся в небо на «Красном чертенке», убедился в незаменимости сравнительно быстрого, выносливого, неприхотливого Р-5.

На аэродроме Алкала-де-Энарес собраны самолеты со всей Испании. Но свинцовое, нелетное небо прижимает их к земле. Не умолкает барабанная дробь тяжелых дождевых капель по плоскостям мокрых машин.

Летать нельзя, а летать надо, как никогда!

Итальянские войска вторглись в пределы Испании и начинали наступление на Мадрид со стороны Гвадалахары. Пять больших пароходов, охраняемых чуть ли не всем военным флотом Италии, доставили дивизии с пышными названиями «Черное пламя», «Божья воля», «Черные стрелы», множество орудий, танков, самолетов, автомашин.

У республиканцев на этом участке фронта было совсем мало защитников. Срочно сюда перебросили закаленную в боях, никогда не отступавшую бригаду генерала Лукача.

Силы все-таки были неравные. На каждого бойца за свободу наступало семь итальянских захватчиков. На танк республиканцев приходилось восемь танков фашистов. Пулеметов у оккупантов было в десять раз больше, орудий – в пять раз.

По пояс в жидкой грязи, простуженные, прикрываясь насквозь промокшими одеялами, часто без горячей пищи и сухого ночлега, республиканцы стойко и бесстрашно отражали атаки. Но все-таки в первые дни боев итальянцы немного продвинулись вперед.

Республиканцы ждали помощи с неба. А дожди все шли и шли, то достигая силы ливня, то немного утихая.

Дуглас со своими помощниками, с трудом вытягивая ноги из чавкающей грязи, вышел на небольшой холмик на краю летного поля. Здесь было чуть посуше.

– Вот отсюда и попробуем взлететь! – решил генерал.

– Не хватит места для разбега, – возразил военный инженер.

– Думаю, что «эр пятый» оторвется. Полечу с Шуховым!

На бугорок на руках втащили самолет с красным чертенком на борту. Сняли пулемет, чтобы облегчить вес машины. Слили горючее, оставив только на час полета.

Самолет неуклюже побежал по узкой и короткой полосе, кончавшейся оврагом. Через две-три секунды поднялся хвост, оставалось оторвать машину от земли. Но вот она уже пробежала половину дорожки, а скорость еще недостаточна – сто километров. Мало! Сто десять… Еще немного – сто двадцать. Мелькнул обрыв. Самолет повис в воздухе.

Шухов плавно потянул ручку на себя, и Р-5 полез ввысь.

Шел мокрый снег, залепляя козырек кабины. Серые облака нависли над самой землей. Самолет как будто пробивался сквозь вату.