Небо над Берлином

Он обошел старое здание универмага по утоптанной тропинке на газоне – одна из бетонных плит, с мозаикой, установленных на здании, которые, должны были служить украшением, падала с завидной регулярностью, пугая жильцов соседнего дома и кошек, которые жили в подвале. В конце концов универмаг был закрыт, но строители-ремонтники успели установить плиту на ее прежнее место. Местные жители знали эту особенность строения, поэтому обходили его стороной.

С другой стороны здания, в большом, грубо-сваренном железном ящике, похожем на промежуточное, недостающее звено между хлебницей и небольшим контейнером, сидел его одноклассник Костик и продавал пиво и сигареты. Хотя он заправлял спортивные брюки в носки, раньше он работал барменом в ночном кафе, куда его устроил отец, совершив бартерный обмен – трудоустройство ребенка на несколько банок краски, которой было выкрашено это кафе со стороны проезжей части. Но наследственная жажда наживы сделала свое дело, сначала он только разбавлял напитки, но затем, уверовав в свою безнаказанность, стал их воровать. Хозяин кафе доказать ничего не смог, тот, пользуясь каким-то звериным чутьем, свойственным всем глупым людям, помогающему им обмануть природу с ее естественным отбором, ловко спихнул всю вину на напарника, но все равно попал в немилость, и теперь торговал на рынке. Дима остановился поздороваться и спросить об успехах в бизнесе. Мимо будки шли люди и здоровались с Костиком, кафе раньше пользовалось успехом. Он мило всем улыбался, а когда они уходили, отпускал в их адрес едкие замечания. К импровизированному магазину подошел еще один знакомый, по слухам он тихо, но уверенно спивался. Строгая жена пыталась контролировать его поведение, ослушаться он не решался, но выполнял ее указания со свойственной изобретательностью, присутствующей пьющим людям. На днях она послала его за молоком, он пропал, выпивая с собутыльниками, а сейчас, через два дня, все-таки нес его домой, уже скисшее. Ему было плохо, и он стал просить бутылку пива в долг, Костик потребовал три цены, знакомый махнул рукой и пошел домой, сдаваться. Дима решил, что палаточный бизнес, тоже, не для него.

На рынке стояли его знакомые, они меняли валюту, их было довольно много, но Дима все же попробовал присоединиться к ним, никто не стал возражать. В первый день работы, он купил сто долларов у какой-то старушки, но когда шел домой, какая-то неясная тревога поднялась в его душе, что-то его смущало и не давало покоя. Он никак не мог понять, что это, и стал вспоминать события прошедшего дня. Когда вспомнил как менял деньги, то его осенило, он лихорадочно полез в карман и рассмотрел банкноту еще раз, к десятидолларовой купюре были приклеены нули. От обиды он решил поступить как настоящий мужчина – напиться.

«Алкоголь, это для тех, кто может себе позволить временно потерять часть мозга» подумал Дима и пошел к палатке одноклассника, тот согласился взять десятку, но врожденная жадность победила и в этот раз, курс обмена был несправедливым.

– Сейчас так уже носки не носят, – Диме как-то хотелось уколоть жадину, – или, если заправлять брюки в носки, то люди будут тебя недооценивать?

Костик шутку не оценил, его грело, что он опять кого-то обманет.

Расстроенный Дима зашел в магазин, осмотрел прилавок с алкоголем, задумался на секунду, выбрал дорогое немецкое пиво и протянул десятку ей:

– Возьмешь по курсу?

Продавщица, которая, в школе, была комсомольской вожатой их звездочки октябрят, сказала:

– За такие деньги можно и коньяк купить…

– Коньяк нужно пить с кем-то, а пиво можно и самому, – грустно ответил Дима, затаив обиду на своего одноклассника.

– Я могу составить компанию …

Дима подумал "Кристину я люблю, а спать с кем-то нужно" и согласился. Продавщица закрыла магазин. Они выпили бутылку коньяка почти полностью, она натужно смеялась над его простенькими шутками, затем он, случайно, дотронулся до ее спины. Она издала такой стон, как будто, ей сломали позвоночник, когда начался непосредственно процесс, женщина, уже бывшая три раза замужем, вдруг, вздрогнула всем телом, покрылась потом и, качая головой в разные стороны, начала громко причитать:

«Ни с кем не была …, ни с кем не была …».

Торговать валютой он больше не пошел, по информации от соседа, в близлежащем городе стиральный порошок стоил в два раза дешевле. Дима понимал, что это временное явление, поэтому занял денег у родителей, и на старом отцовском автомобильчике поехал туда. Он возил порошок несколько дней, и довольный стал ждать выходных, как начала своего коммерческого триумфа. В тот день, когда он собрался впервые вывезти свой товар в свет, произошло печальное событие. В магазины города прибыли центнеры иностранного порошка в ярких картонных коробочках, Дима даже не пытался с ними конкурировать. Весь порошок он отдал маме, и выехал в Польшу, его знакомые возили ворованную, на единственном, еще работающем, предприятии, продукцию народного потребления и согласились взять его в следующую поездку, с собой.