Небо над дорогой (СИ)

— Пистолет Макарова, индекс ГРАУ — 56-А-125, советский самовзводный пистолет, принят на вооружение в 1951 году, патрон девять на восемнадцать, калибр девять и двадцать семь сотых, боевая скорострельность — тридцать выстрелов в минуту, прицельная дальность огня — пятьдесят метров. Боепитание — открытый магазин на восемь патронов…

— Воу-воу, палехче! Артём говорил, ты умеешь стрелять.

— Серебряный значок по боевой подготовке.

— А чего не золотой? — поддел я её.

— За рукопашку минус, — вздохнула девочка, — веса не хватает.

— Ничего, откормим. Кладу его сюда, видишь?

Я засунул пистолет в нишу к рычагам, положил рядом запасной магазин. Больше всё равно патронов нет, это тоже трофейный. С одного желающего меня попугать. Впрочем, завалила его Маринка, которая тогда числилась просто Третьей. Давняя история.

Вытащил пластину ключа, ниша закрылась.

— Это на тот самый-самый крайний случай, если ты проморгала, и посторонние уже в башне. Делаешь умильную рожицу, говоришь «Ой, дяденьки, а чего я вам щас покажу!», открываешь нишу — и вот он, твой шанс. Затем закрываешься и сидишь дальше.

Сможет? Нет? Лучше бы не проверять.

— А трупы куда?

Ничего себе, какой деловой тон! Эта сможет, пожалуй.

— Тащишь вниз. Там в санузле унитаз стоит на деревянном щите над очень глубокой шахтой, где внизу вода течёт. Сдвинуть это всё непросто, придётся постараться, но я уже в тебя верю. Ты справишься.

— На самом деле мне сейчас очень страшно, — призналась она.

Но я и сам это чувствую.

— Жизнь — опасная штука. Ещё никто не выжил. Теперь идём наверх.

Поднялись на второй этаж, в спальню. Там стены изнутри прозрачные и даже в режиме блокировки не закрываются. Наверное, и так достаточно прочные. Напильником поцарапать я не смог.

— Смотри туда, — я развернул её лицом к сарайчику, где у меня проход в гараж, — сейчас на крыше пусто. Если я возвращаюсь, а ты сидишь в блокаде, я оцениваю обстановку. Сигналом на открытие дверей для тебя будет красный треугольник на крыше днём и световой сигнал — фонарик, лампа, костерок, — ночью. Без этого, даже если ты видишь меня, и я делаю умоляющие жесты всем, чем могу, — не открываешь ни за что. Понятно?

— А если вас будут пытать?

— Будешь злорадствовать. Но — за закрытыми дверями, поняла?

— Зачем вы так? Почему вы обо мне так плохо думаете? Я не буду злорадствовать! Я за вас боюсь!

— Ладно, договорились. Можешь плакать и жалеть. Но — изнутри!

Надулась опять.

— Если появляются Ольга или Артём, то действуй по обстановке.

— Это как?

— Понятия не имею. Мир полон удивительных сюрпризов, если ты до сих пор не заметила. Всё, инструктаж окончен. Вот тебе волшебный ключик, держи его при себе, береги как девичью честь. За эту штуку пару человек уже убили, имей в виду.

— Я постараюсь.

Чёрт. Я бы, конечно, предпочёл иметь в тылу кого-то более взрослого. Но к взрослым опасно спиной поворачиваться. Дилемма.

«Девяносто девятая» рычала, пердела, воняла, дымила, хрюкала коробкой и стрекотала ШРУСами, скребла днищем по кочкам… Но ехала. Хотя иногда у меня возникало ощущение, что это я её толкаю силой воли. Руки аж судорогой свело на руле. Где ты, где ты, мой УАЗик? В какие дальние миры загнал тебя этот романтический долбоёб?

В принципе, тут можно было бы и пешком дойти. В прошлый раз ходил. Не так уж далеко от прохода в здешних гаражных руинах находится бывший офис Андрея, полчаса, много — час ходу. Но, если мне удастся вытащить семью, то не исключено, что придётся очень быстро драпать. И это лучше делать на колёсах. С тех пор как Альтерион аннексировал — или, если угодно, спас — срез Йири, альтери тут как у себя дома пасутся. Вполне могут попробовать перехватить уже здесь. Ничего, запихаемся в это «зубило» как-нибудь.

Город, название которого я так и не удосужился запомнить, пребывал в запустении. Большая часть Йири отселена на реабилитацию — не в сам Альтерион, а в какой-то из его протекторатов. Там их выгуливают на солнышке и кормят с ложечки. Учат ходить ногами, смотреть глазами, говорить ртом и какать попой. Приучают есть еду и пить компот. В своё время я немного поучаствовал в организации этого процесса, поддерживая Криспи и подсказывая решения чуть более сложные и неочевидные, чем приходят обычно в пустые головы Юных. Впрочем, Андрей был прав — вряд ли я войду в историю Йири как Спаситель. Никак я туда не войду. Оно и к лучшему.