Небо над дорогой

Глава разведки одета в изодранную «горку», всю в подпалинах и подозрительных пятнах, от берцев несёт палёной резиной, как будто она в них по углям бегала, чумазая физиономия исцарапана. Рядом свален прямо на пол пустотный костюм, покрытый тиной и воняющий болотом. И всё равно — чертовски красивая баба. Создала же природа.

— Я нашла локаль Комспаса, — пояснила она.

— Так я и думал, что не просто так ты того офицера в койку отволокла, — раздражённо прокомментировал Артём.

— Извини, бывший дорогой. Я не оператор и не глойти. Для меня это единственный способ найти человека с Дороги. Теперь жалею даже, что блюла себя раньше. Мало у меня интересных любовников накопилось. Одна радость — ты, Тёмушка. За тобой я куда угодно приду…

Артём нервно вздрогнул и отодвинулся.

— Нашла, и что? — вернул разговор в деловое русло я.

— Это именно локаль, как Коммуна. Немного побольше, не фрагментированная, одним куском откуда-то оторвана. Но это неважно. Важно, что их промышленно-военный кластер представляет собой компактный комплекс. Я оставила там маячок-таблетку, теперь их можно одним ударом сровнять и решить уже эту проблему.

— И убить кучу народу, ага… — сказал Артём.

— Напомнить, кто первый начал? Если бы у них появилась возможность атаковать Коммуну не через реперы, они бы нас не пожалели. И они ищут способ прямо сейчас, поверь. Изо всех сил ищут.

— Уважаемая Ольга, — сказал я, — понимаю вашу обеспокоенность, но это не наша война, а мы не средство доставки ОМП. Принудить вы нас не можете, сила сейчас не на вашей стороне. Заинтересовать вам нас нечем. Думаю, это пустой разговор.

— Послушай, Зелёный, — вздохнула Ольга, — ты не понимаешь. Вы все не понимаете. Комспас — это не проблема Коммуны. Комспас — это проблема всех. Они чокнутые фанатики. Комплекс воина, «пусть выживет сильнейший», «слабый — пыль под ногами сильного». Это я цитирую, между прочим! У них это на уличных плакатах написано! Они избавляются от слабых детей, как в Спарте!

— Со скалы бросают, что ли? — удивился Артём.

— Хуже. Они закладывают им программы мотивационной машиной и скидывают работорговцам, в надежде, что выжившие попадут к нам. Настя твоя — характерный пример. А сколько их ещё в спящем статусе? Кто знает?

— И знаешь что, Зелёный, — Ольга повернулась ко мне, — ты не очень-то надейся на защиту Конторы. Что им тут нужно, как ты думаешь? Почему они впряглись в делёж башни?

— Не знаю, — признался я.

— А я скажу тебе. Им нужно Вещество. Всем нужно Вещество. Их интерес в башне — акки, которые они хотят менять у нас на Вещество. Но пока есть Комспас — нет Вещества, вот такой парадокс. Мы не можем использовать рекурсор, не раскрыв Коммуну для нападения, и у нас нет сил это нападение отбить. Как ты думаешь, на чьей стороне окажется Контора, если поставить условия «мы или они»?

Я нащупал в кармане рацию и дал три тональных сигнала кнопкой. Выждал паузу, и дал ещё три. Это означает «все на борт». Жена должна иметь рацию под рукой, мы так условились на всякий случай. Сейчас она, я надеюсь, хватает детей и тревожный рюкзак. Иван, сидящий на том же канале, посмотрел на меня и незаметно кивнул. Тоже понял, к чему ведёт наша рыжая гостья.

— Более того, — продолжала Ольга, — на нашей стороне будет Церковь, потому что Комспас хочет уничтожить Искупителя. На нашей стороне будут цыгане и прочие бродяги — потому что Комспас их за людей не считает и убивает, как тараканов. Чёрт, да даже Хранители были бы на нашей стороне, если бы они вообще были на чьей-то стороне! Комспас — проклятье Мультиверсума.

— Они то же самое говорят про вас, — напомнил я.

— Вы безнадёжны, — махнула рукой рыжая. — Отдайте дирижабль, если сами брезгуете руки пачкать. Отдайте и проваливайте. Я готова даже за него заплатить. Вещества остались крохи, но для такого дела найду. Хотите жить долго?

— Нет, спасибо, — ответил Иван. — У меня всегда была такая возможность, Оль, ты знаешь. Но я свой выбор сделал.

— Я тоже, ты в курсе, — добавил Артём.

— Ну и я воздержусь, — присоединился я. — К эликсирам бессмертия и кольцам всевластья всегда какая-нибудь гадость прилагается, иначе не бывает.

Я постоянно прислушивался к звукам из коридора, ожидая шаги своей семьи на трапе. И услышал — но что-то ног было многовато. К нам топала целая делегация.

— Здравствуйте, — поприветствовал нас Анатолий Евгеньевич. — Рад приветствовать, Ольга. Премного о вас наслышан от начальства. Что же вы сразу ко мне не зашли?

— Как раз собиралась, — коротко ответила она.

— Ну, я решил сам нанести визит, не затруднять вас. Увидел, как ваша семья, Сергей, — он кивнул мне, — куда-то направляется, и решил уточнить, не вознамерились ли вы нас покинуть? Этак по-английски, не попрощавшись?

— А если и так? — напрягся я. — Я не давал подписки о невыезде. И где моя семья, если уж на то пошло?

— Обустраиваются в каюте, не бойтесь. Мы не собираемся брать заложников. Я просто хотел, чтобы вы выслушали этого человека. Мне кажется, это интересно.

Вперёд вышел церковник в балахоне. Откинул капюшон.