Небо над нами

Чувства вдруг обострились до предела, а сознание прояснилось. Как же так, ведь смерть была совсем рядом? Всего минуту назад я чувствовал, что умираю, а теперь мне хотелось встать и снова идти в бой, вместе с Максом. Разгромить всех врагов и отомстить за парней, которые…

— Они реально мертвы, да? — спросил я. Глаза защипало, и я глубоко вдохнул, стараясь не моргать, чтобы не проронить позорных слез.

— Да, — сдавленно ответил Макс, возясь с моей раной на бедре. — Сам видел.

Я закрыл глаза и сжал челюсти. Пашка, Ромка, Кирилл. Они так долго были рядом, что уже начали бесить. А теперь их раз, и нет. И больше не будет. Никого из них мы больше не увидим живыми. Да и сами-то вряд ли долго проживем…

— Не могу никак остановить кровь, — пробормотал Макс.

— Можешь не утруждаться, — разрешил я, открыв глаза и устремив взгляд в звездное небо. — Нас все равно найдут и убьют.

Макс хотел возразить мне, но совсем рядом послышались голоса на чужом языке. Чертыхнувшись, Макс потянулся за оружием, но было поздно. Внезапно появившийся враг огрел его прикладом по затылку, и Макс, закатив глаза, упал на землю.

К нам подошли четверо человек. Один пнул меня ногой в раненое бедро, и я тихо взвыл от боли. Террористы переговорили и, разделившись на пары, грубо схватили меня и Макса и куда-то потащили. Я слабо вырывался, протестующе мычал, и в итоге тоже удостоился удара прикладом по затылку, который сразу же меня вырубил.

Очнулся я уже в помещении, которое походило на подвал. В нем было темно, холодно, сыро и воняло плесенью и человеческими отходами. Помимо меня и Макса в этом подвале находилось еще двенадцать пленных, среди которых я узнал Кэпа и члена его отряда — молодого парнишку, позывной которого был Тит. Состояние парнишки было совсем плохим, а медицинскую помощь нам никто не оказывал. Макс осмотрел его и сделал все, что мог — промыл начавшие загнивать раны и предупредил Кэпа, что Тит, скорее всего, не выкарабкается.

Мне же повезло больше. Хоть я и не стремился выжить, но мои раны почему-то не загноились. Максу удалось остановить кровь, и теперь раны покрывались коркой и вместо резкой боли теперь тяготили меня болью ноющей и тупой.

Кормили нас раз в день — ставили кастрюлю с непонятной вонючей жижей, которую мы должны были поделить на всех. Ни мисок, ни ложек нам не давали. Воду тоже приносили в кастрюле, и мы передавали ее друг другу, то и дело проливая драгоценные капли.

Макс подобрал камушек и на стене отмечал количество кастрюль, которые нам приносили. После шестой кастрюли умер Тит, а после одиннадцатой нас всех крепко связали и вывели на улицу.

Как оказалось, все это время мы просидели в подвале полуразрушенного здания. Вокруг были руины какого-то населенного пункта. Всюду сновали террористы, собирали вещи и готовились к отъезду.

— Удирают, — бросил стоящий рядом Макс. — Наверное, бишарцы на подходе. Или союзные войска.

Я согласно кивнул.

— Бежать сможешь? — едва слышно спросил Макс, стреляя взглядом на наших конвоиров.

Я понял, к чему он клонит, и пожал плечами. Бедро все еще болело при ходьбе, из-за чего я сильно хромал. К тому же, после длительного сидения в подвале с непривычки я далеко уйти не смогу. Меня сразу же поймают и скорее всего убьют. Неплохой, кстати, вариант. Может, я смогу отвлечь террористов на себя и тем самым дам сбежать Максу?

Крылов не успел мне ответить. Нас повели к грузовику и заставили влезть в закрытый кузов. Трое конвоиров с автоматами залезли с нами. Остальные двое сели в кабину.

— Куда нас везут? — по-английски спросил одни из пленных — молодой мужчина, волосы которого уже изрядно посидели. Кажется, его звали Аарон.

Террористы переглянулись. Никто не ожидал, что они ответят, но внезапно один из них произнёс на ломаном английском:

— На фронт. Работать.

Больше ни у кого из нас вопросов не возникло. Все всё поняли.

Нас привезли к одной из передовых линий и снова посадили в подвал, но на этот раз не такой сырой и вонючий. Здесь наши раны осмотрели и оказали какую-никакую медицинскую помощь — видимо, чтобы мы подольше проработали.

Рано утром нас будили, кормили кукурузной кашей и выводили капать окопы или строить заграждения. Вечером снова загоняли в подвал, давали ту же кукурузную кашу, а утром все начиналось заново. Макс продолжал отмечать дни на стене подвала, а я продолжал надеяться, что бишарская армия придет и спасет нас.

Однако бишарцы не спешили.

Линия фронта заметно продвигалась, оттесняя террористов к северу, где размещалась их основная база — небольшое поселение, в котором они держали в заложниках около пятисот мирных жителей, что полностью исключало возможность нанести по базе ракетный удар.

Отступая, террористы каждый раз не забывали про нас. Видимо, у них хорошо работала разведка, раз им всегда хватало времени, чтобы возиться с пленными.

Месяца через три вышло так, что нас с Максом разлучили. В новой тюрьме, которая была устроена в каком-то подземелье, было слишком много пленных, и нас разделили пополам — Макса и Кэпа отправили на другую базу, а я остался здесь.