Небо над океаном (СИ)

Лишь изредка смотрела на часы, особенно волнительно когда маленькая стрелка перешагнула ближе к восьмёрке.

— Мы закругляемся — раздался грозный голос Джексона. — А ты волчонок останься, — Джексон указал на меня пальцем.

Хотела незаметно сбежать, как делала это в последнее время. Но сегодня внимательность Джексона сыграла на опережение.

Дэн присвистнул, Лео подмигнул.

— Намечается романтик, — пошутил Дэн.

— Свиданка в Парусе, — поддержал Лео.

— Заглохните оба, — раздался грубый голос Джексона.

И они замолчали. Всего одно его слово и ирония сошла с их лиц.

Худые спины, одна за другой скрылись за дверью. Наступила непривычная для Паруса тишина. Обычно здесь раздаются басы, рвутся струны гитары.

— Что-то случилось? — робко спросила я и снова взглянула на часы. Данная ситуация напоминала мне, сказку Золушка. Вот он прекрасный принц, но как только стрелки часов пробьют полночь моя карета превратиться в тыкву. Точнее отец или запрет меня в доме или придумает наказание похуже. Например, заберёт у меня телефон, плеер и музыку я буду слушать только по радио.

Джексон не спешил. Он стоял в метре от меня, я смущенно смотрела на него. Свой растянутый коричневый свитер хотелось растянуть еще больше, до самых коленок.

— Мне домой нужно.

— Думал, тебе нужна музыка.

— Нужна.

— Сегодня неплохо отыграли. Кстати, зачем тебе конкурс?

Похоже, Джексон жил по принципу кто владеет информацией владеет миром. Он всегда в курсе всех событий. Даже представить сложно, как это у него получается.

— Если я выиграю отец разрешит заниматься музыкой.

— Так он против? Это все из за твоей матухи. Она всех достала.

— Прошу не говори о ней так.

— Если по чеснаку я бы ей яда подлил в чай. Ты на нее совсем не похожа. Не понимаю, как она могла быть твоей матерью.

Быть… Это слово, как удар током. Она до сих пор моя мама, не смотря на все, что происходит вокруг. Да, она не интересовалось моей жизнью, всегда занималось своей. Она сейчас в доме Джексона она знала, что я так близко, но не пыталась со мной поговорить. Будто мы совсем чужие, будто она навсегда вычеркнула меня из своей памяти. Сначала я думала, что она так далеко, за океаном, поэтому не может позвонить, написать и даже поздравить с днем рождения. Сейчас эта отмазка совершенно не работала, от чего еще хуже.

— На самом деле она очень хорошая, просто ты ее не знаешь.

— И не хочу знать!

— Ты знал, что она классно играет в покер и обожает слушать пластинки индастриэл.

— Да плевать я хотел, что она там любит.

Я понимала, что наш разговор заходил в тупик и перестала развивать эту тему.

— Мне нужно идти.

Он осторожно указательным пальцем дотронулся до родинки на моей шее и посмотрел с такой грустью…. Я хотела увернуться, но что-то меня остановило. Возможно, его взгляд не разрешил мне это сделать. А возможно я просто растерялась. В этот момент Джексон показался мне другим. Настоящим, добрым, понимающим, с удивительно красивыми голубыми глазами. Я дотронулась до его сильной, мускулистой руки. Я слышала, как он дышит. Как поднимается и опускается его грудь.

Джексон с нежностью прикоснулся ко мне. Мое хрупкое тело совершенно не слушалось. Мы приблизились к друг другу настолько близко насколько это возможно, я стояла на цыпочках, но мои ноги словно оторвались от земли. Вот он свободный полет, когда закрываешь глаза и не слышишь, как в оглушающей тишине тикали стрелки часов.

А дальше раздалась мелодия на его мобильном и он отошел в сторону. Джексон ответил на звонок, сказал пару колких фраз, я даже не поняла каких, а потом снова вернулся ко мне. Взял за руку и своим обычным тоном сказал:

— Поехали, я тебя отвезу.

Сложно смотреть на часы. Даже думать не хочется, что ждет меня дома. Меня затрясло от мысли, что отец уже вернулся домой. Чувствовала себя преступницей, тайно прокрадывающейся в свой дом.

— Хорошо, спасибо.

— Не нужно говорить спасибо.

— Так нельзя Джек.

Он повернулся ко мне своей широкой спиной, подошел к дивану и начал собирать вещи в рюкзак.

— Как нельзя? — он спрашивал и не оборачивался. Казалось, что с этим вопросом он обращался не ко мне. К гитаре, роялю, к стенам с хорошей звукоизоляцией, к кому угодно, только не ко мне.

— Вот так, — я развела руками и уже пожалела, что заговорила об этом. Но если честно, меня беспокоил этот вопрос. А Джексон уходил от ответа. Я понимала, что мне все сложнее и сложнее без него, но чем дальше в лес, тем больше дров.

Лишь когда мы вышли на улицу и холодный ветер ударил в лицо, Джек продолжил говорить на эту тему:

Знаешь, ты не похожа на обычных девчонок. Ты не носишь всяких там фенечек из бисера, розовых заколочек, не любишь котиков, не шастаешь по клубам, ты помешана на музыке, что готова вывернутся наизнанку, лишь бы ей заниматься, а еще ты не ешь мяса. Тебя будет легче прокормить, — он положил руку мне на плечи. — Так что погнали, тебя уже предки заждались.

— Почему ты спрашивал на счет конкурса? — я задала этот вопрос, когда мы вышли на улицу и Джексон протянул мне шлем.

— Потому что ты можешь выиграть и времени на Парус у тебя не останется. А я хочу проводить с тобой сутки на пролет.