Небо над Патриаршими

Стряхнув остатки отупения, я зашла в кофейню и заняла крайний столик в углу. Официантка не заставила себя долго ждать и быстро возвратилась с картонным стаканчиком и ламинированной страницей незамысловатого меню. Я открыла клапан пластиковой крышки и сделала глоток. Ароматная жидкость обожгла губы и приятно прокатилась по пищеводу. Так, наверное, и ощущается “жизни в каждом глотке”, особенно, когда этот глоток первый. Все последующие пошли привычнее и приятнее. Я постепенно наполнялась теплом. Только сейчас я поняла, насколько замерзла, а ботинки промокли насквозь. И, похоже, натерли. От одной мысли, что сегодня придется еще куда идти, тело непроизвольно вздрогнула.

На столе ему в такт завибрировал телефон.

– Да, – ответила я на вызов.

– Да, неужели! – выдала трубка. – Где тебя носит? До тебя не дозвониться весь день!

– Я в медицинском центре была. У меня летная мед комиссия.

– И что?

– Прошла. Годна. Со следующей недели приступаю к обучению

– Бред! – нервно полоснул искаженный голос в трубке. – Куда тебя все несет?! Ты уже достигла свой максимум. Сиди – не рыпайся. Летать она захотела…

– Бред – это то, что ты сейчас несешь, – собрав остатки сил, оборвала я. – Если более по делу добавить нечего, я отключаюсь.

Трубка еще что-то буркнула, но я уже скинула вызов. Спустя минуту телефон снова зажужжал. То же имя, то же фото. Я скинула. И снова вызов. Сколько их было еще, я не считала. Просто отключила звук, запрокинула голову затылком на стену и направила взгляд в окно. Сквозь запотевшее стекло не было видно ничего кроме снега и расплывчатых огней встречных автомобилей. На фоне размытого городского пейзажа едва различимым контуром я уловила свое отражение. Узкое лицо, выраженные скулы, большие глаза, впалые от усталости, ровная чувственная линия губ, чуть вздернутый носик, – базовый набор барышни за тридцать, ничего примечательного. Даже третье ухо на лбу не выросло. Еще россыпь мелких морщинок, разумеется, тонкой сеточкой нарастающая по чувствительной коже, но сегодня ее, как истинный джентльмен, вежливо сгладил город размытым светом с окна. Я улыбнулась ему, принимая почтение, и заметила, что край блузки замялся и вылез из пояса брюк, обнажая часть тела.

“Так и в жизни”, – подумала я, усмехаясь своему отражению. “С виду все так слаженно, красиво, гармонично, но обязательно что-то, – да торчит… в самом неподходящем месте”.

Он торчал мне, как кость в горле. Как заноза в известном месте. Как нож под ребром… какие еще там есть сравнения? В целом, вы поняли, – как ни сравнивай, суть одна: то, что мешает, рано или поздно за что-то зацепится. И ладно бы отвалилось там же и сразу, так нет, – вырвет с мясом кусок того места, откуда торчит и потащится следом за тобою по жизни кровоточащим балластом.

«Жизнь слишком сложная, чтобы проживать ее в одиночку», – успокаивала я себя, когда тяжесть нарыва достигала своего апогея и снова приклеивала пластырь там, где следовало бы обратиться к хирургу.

«В одиночку…», – усмехнулась я отражению.