Небо, небо

Блеснув моноклем, полковник Пине перегнулся через прилавок и ткнул пальцем в наполовину скрытый противень. - И, пожалуйста, один такой. - Эти хлебцы не продаются, господин полковник, объявил Трабо. - Почему же? - Это все промахи Жюля: еще минута - и они превратились бы в уголья. Я продаю только настоящий товар. Кому охота есть уголья? - Мне, - сообщил Пине. - Тут мы с женой никак не сойдемся во вкусах. Вечно у нее недожарено и недопечено. Хоть бы раз в жизни полакомиться чем-нибудь эдаким, пропеченным до хруста! Так что уж позвольте мне насладиться одним из промахов Жюля. - Но, мосье... - И не спорьте! - Мадам ни за что не примет такой ужасный хлеб. - У мадам свидание с парикмахером, и она доверила мне все покупки, объяснил полковник. - И уж тут я распоряжусь, как мне хочется. Поймите же, дорогой Трабо, не могу я упустить такой случай! Так что же, будете ли вы так любезны и продадите мне этот аппетитный уголек, или мне придется пойти в электрическую пекарню? Трабо вздрогнул, как от боли, насупился, выбрал на противне наименее подгоревший хлеб, старательно завернул его, чтобы спрятать от нескромных взоров, и неловко подал полковнику. - Помилуй бог, этот Жюль добыл мне одного покупателя, но сто других я наверняка из-за него потеряю. - Он вас огорчает? - осведомился Пине. - С ним одно мучение, господин полковник. Ни на минуту нельзя спускать с него глаз. Только повернусь к нему спиной, вот так, - Трабо показал, как именно, - и на тебе! Он уже забыл про свою работу и витает где-то среди звезд, как сорвавшийся с нитки воздушный шарик. - Среди звезд, говорите? - Да, господин полковник. Мой Жюль - покоритель космоса и прикован к Земле одним лишь неблагоприятным стечением обстоятельств. И из такого теста я должен сделать пекаря! - Какие же это обстоятельства? - Мать ему сказала: "В пекарню Трабо нужен подмастерье. Лучшего случая у тебя не будет. Бросай школу, станешь пекарем". И он пришел ко мне. Понимаете, мальчик-то он послушный, только редкий час не витает в облаках. - Ох, уж эти матери... - сказал Пине. Он протер свой монокль и опять вставил его в глаз. - Моя матушка желала, чтобы я стал собачьим парикмахером. Она говорила, что это очень благородное занятие и к тому же доходное. У ее светских приятельниц с пуделями да болонками я, конечно, буду нарасхват! - Его длинные гибкие пальцы словно стригли и завивали воображаемую шерсть, а на лице выразилось отвращение. - И я спросил себя: что же я такое, если соглашусь делать педикюр собакам? Завербовался в Космический корпус, и меня послали служить на Марс. Когда моя матушка об этом узнала, ее чуть не хватил удар. - Еще бы, - сочувственно вставил Трабо. - А сегодня она гордится, что ее сын офицер и на погонах у него четыре кометы. Матери все таковы. Полное отсутствие логики. - Пожалуй, это даже к лучшему, - заметил Трабо. А иначе некоторые из нас никогда бы и не родились на свет. - Покажите-ка мне этого звездного мечтателя, - приказал Пине. - Жюль! - завопил Трабо, обернувшись к пекарне и приставив ладони рупором ко рту. - Жюль, поди сюда! Никакого ответа. - Видите? - Трабо беспомощно развел руками. Просто не знаю, что и делать. - Он пошел в пекарню, и оттуда донесся его громкий, нетерпеливый голос: Я тебя звал. Почему ты не откликаешься? Господин полковник желает сейчас же тебя видеть. Пригладь волосы да поторапливайся. Появился Жюль. Шел он нехотя, нога за ногу, волосы и руки в муке. Ясные серые глаза его смотрели прямо и открыто и не опустились под испытующим взглядом полковника. - Итак, ты тоскуешь по звездам, - сказал Пине, с интересом разглядывая юношу. - Почему бы это? - Почему человеку чего-нибудь хочется? - отвечал Жюль и недоуменно пожал плечами. - Наверно, так уж я создан. - Прекрасный ответ, - одобрил Пине. - Так уж человек создан. Тысячи людей ежечасно вверяют свою жизнь одному-единственному пилоту. И ничего плохого с ними не случается. А почему? Да потому, что так уж он создан - пилотом. - Полковник медленно оглядел Жюля с ног до головы. - И, однако, ты печешь хлеб. - Должен же кто-то и хлеб печь, - вмешался Трабо. - Не всем же летать к звездам. - Молчать! - приказал Пине. - Вы вступаете в заговор с женщиной, чтобы убить душу живую, - значит, вы убийца. Впрочем, этого следовало ожидать. Ведь вы уроженец берегов Роны, а там убийц полным-полно. - Господин полковник, я оскорблен... - Хочешь ты и впредь служить этому убийце? - спросил полковник, обращаясь к Жюлю. - Мосье Трабо был так добр ко мне. Вы меня простите... - Еще бы ему не быть добрым, - прервал Пине. - Он хитрец. Все Трабо всегда были хитрые. - Он весело подмигнул пекарю. Жюль это заметил, и у него сразу стало легче на душе. - Но от всех новобранцев непременно требуется одно, - продолжал полковник уже более серьезным тоном. Попробуй догадаться, что именно. - Сообразительность, господин полковник? - рискнул Жюль. - Да, конечно, но одной сообразительности мало. Требуется, чтобы новобранец всем своим существом рвался в космос. - Да ведь так и во всем, - опять вмешался Трабо. - Если любишь свое дело, работаешь старательнее и лучше. Вот взять хоть меня: если бы мне было все едино, что хлеб, что не хлеб, я бы, верно, жевал сейчас табак в электрической пекарне и рук бы никогда не мыл. - Каждый год в Космический колледж поступают десять тысяч юношей, сказал Пине Жюлю. - И более восьми тысяч его не заканчивают. У них не хватает пороху выдержать четыре года упорного труда и сосредоточить все помыслы и все силы души на одном. Так что многие бросают его на полпути. Стыд и срам! Ты согласен? - Да, господин полковник, стыд и срам, - подтвердил Жюль, сдвинув брови. - Ха! - сказал Пине, очень довольный. - В таком случае давай лишим этого кровопийцу Трабо его добычи. Мы найдем ему другого парня, созданного для того, чтобы стать пекарем. - Но, мосье... - Я дам тебе рекомендацию в Космический колледж и взамен прошу тебя только об одном. У Жюля перехватило дыхание. - О, господин полковник! О чем же? - Всегда будь таким, чтобы мне не было за тебя стыдно!