Небо остается синим

Вечером у тетушки Силадьи собрались соседи обсудить дела минувшего дня. Ирен еще с прошлого года привыкла к этим посиделкам. Порой даже стульев не хватало, столько набивалось народу. В таких случаях дядя Винце спокойно шел во двор и приносил себе вместо стула чурбан. Бывало, что Ирен усаживалась с гостями, слушала их разговоры да пересуды. Но сегодня она ушла в свою комнату. Хотелось побыть одной.

Ровный гул разговора нарушали сердитые выкрики.

— Я все-таки не возьму в толк, что случилось? — послышался чей-то спокойный голос. — При старом председателе у него дела шли неплохо. Бывало, нам его в пример ставили…

— Оба они, чуть тучи на небе или талая вода не в ту сторону потечет, сразу — к начальству! Бывший председатель без подсказки не мог. Разве такой приучит людей своим умом жить? — вставил старый Винце.

— А куда он смотрел, когда речь шла о межколхозной винодельне? — крикнул кто-то, да так громко, что на столе зазвенели чашки, — Это он уговорил председателя отказаться. Мол, наши боятся разных там объединений. И всякое такое. Вот когда из него единоличничек полез.

— Тоже мне единоличника нашел! — возмутилась тетка Силадьи. — Или ты, когда молокососом был, так же как он, не клал ягодки в рот?

Ирен поняла одно, что люди недовольны: их оставили в стороне от укрупненной винодельни… Нынешний богатый урожай невозможно обработать устаревшим оборудованием. Нет подходящих условий для выдержки молодого вина. Ирен так разволновалась, что чуть было не вышла к собравшимся. Хотелось узнать, о ком они говорят. Только бы не о Миклоше! До всего остального ей было так мало дела!

Дом постепенно засыпал. А Ирен не спала.

На спинке кровати висело отглаженное вечернее платье. На столе — виноград, угощение хозяйки. Ирен к нему даже не притронулась. Тут же книги — томик Ади, винодельческие справочники.

Эх, привести бы в такой же порядок свои мысли, отутюжить бы, как платья, все вмятины на душе!

«Первый день на новом месте. Вот и он прошел. А с Миклошем я так и не встретилась. Работа в колхозе будет нелегкой. Даже трудно представить: с чего начинать?» — мысли прыгали лихорадочно, тревожно и гнали сон.

Ирен высунулась в окно. Какой покой! Ночь полна ароматов и тишины. Ветка яблони нежно гладит оконный наличник. Ирен вдыхала свежий, настоянный на траве воздух, и мысли ее успокаивались, их течение приобретало стройность. Ирен снова вспомнила дни, проведенные здесь в прошлом году.

— Когда я пью вино, мне порою кажется, что оно вобрало в себя всю нашу силу, потому такое крепкое, — сказал ей тогда Миклош.

И снова она не успела поймать его взгляд. Еще секунда — и сам Миклош исчез. А через несколько дней, когда они вместе работали в колхозном саду, он вдруг подошел к ней и быстро проговорил:

— Мне кажется, что нет таких трудностей, с которыми я не мог бы справиться!

Ирен ждала, что он назначит ей свидание вечером, после работы. Но напрасно. Если у Миклоша выдавался свободный вечер, он вскакивал на мотоцикл и с оглушительным грохотом мчался куда-то. Он был страстным мотоциклистом.

И вот настал день, когда нужно было расставаться с колхозом.

Она всех повидала, со всеми простилась, а его нигде не встретила. Неужели так и уехать?

До позднего вечера просидела она во дворе. Хозяйка варила повидло.

— Гляди-ка, гляди, светлячок! — раздавался с соседнего двора восторженный мальчишеский голос.

Почему она вспомнила сегодня этого мальчика с его светлячком? Хозяйка просила ее спеть что-нибудь на прощание. Но петь не хотелось. Слезы сжимали горло. Вдруг за спиной кто-то остановился. Ирен не смела оглянуться. Пламя костра окрепло. Его языки весело и крепко обняли котел с повидлом. Миклош сел рядом, коснувшись на миг плечом ее плеча.

Молчали.

— Ирен, мы должны забыть друг друга! — неожиданно сказал он.

Пролетел тревожный ветерок — вестник наступающей ночи.

Забыть? Но он за все лето даже не взглянул на нее!..

В соседнем селе есть девушка, Миклош обручен с ней. Правда, невеста его тяжело больна…

— Что я могу еще сказать? — закончил он свой рассказ и первый раз взглянул ей в глаза долгим внимательным взглядом.

Ирен не заметила, как ушел Миклош. Она не отрываясь смотрела на костер. Сердце сжималось и стучало то громко, то совсем замирало. Но где-то в душе проснулась радость: она ему не безразлична. А раз так, никакая боль не страшна!

С того вечера прошел год.

Зачем она приехала сюда? Зачем ждет не дождется встречи?

Ирен Гал, признайся самой себе: ты надеешься, ты хочешь, чтобы все началось сначала…

Прошло еще несколько дней, исполненных сомнений. Как ни странно, но она ни разу не встретила его.

Наступило воскресенье. Вечером в клубе — бал.

Праздник урожая. С потолка свисают нанизанные на тонкий шпагат ароматные гирлянды — трамини, мускат, оппорто. Светятся круглые и продолговатые крупные ягоды. Зеленые и красные. Они наполняют клуб пряным горным запахом.

Ирен села возле окна. Отсюда хорошо виден весь просторный зал.

И тотчас ее взгляд, как сталь к магниту, потянулся к двери. Миклош! Каким строгим кажется он в парадном темном костюме!