Небо падает

Смит перевел суждения Чиуна на язык математики, предмет хорошо ему знакомый и близкий. Он назвал это русской формулой. Он сделал это для себя, однако однажды предложил формулу правительству. Но безуспешно. Откровенно говоря, он не мог сердиться на правительство, так как многие составные этой формулы были вещи типа “лица” или “спины”. Под термином “лицо” подразумевалось то, что Россия выставляла напоказ, а “спина” указывала на то, что она в действительности делала. “Спина” показывала, куда все движется. “Лицо” же могло выглядеть как угодно. Когда начались последние события, Смит ввел “лицо” в русскую формулу, выведенную им с помощью необычных умозаключений Чиуна. Хотя они могут и не казаться такими необычными, если воспринимать все как бесконечную борьбу за существование. Иногда русские казались идиотами, но работали они блестяще.

Чиун, похоже, нашел связь между уничтожением озонового щита и производством новых русских ракет. Ключом был страх. И каждый шаг, который Америка делала, только усиливал этот страх, потому что русские верили, должны были верить, согласно утверждению Чиуна, что Америка обладает оружием, которое без труда может уничтожить их, и что она собирается это оружие применить.

Согласно Чиуну, русские создали свои ракеты оперативного реагирования потому, что почувствовали: все остальное вооружение было абсолютно бесполезным.

Взаимный страх, который заставлял страны накапливать ядерную мощь, не сработал, так как Россия была уверена, что Америка выиграет эту войну. Вот что на самом деле являлось “спиной” России. “Лицо” выражало угрозу, “спина” говорила о страхе.

Когда американский посланник приехал в Россию с поручением в знак доброй воли раскрыть американскую систему защиты, это только подтвердило: Америка обладает чем-то таким мощным, что сделает обычные русские ракеты бесполезными. Но Америке во что бы то ни стало надо было показать русским, что уничтожение озонового слоя не является их оружием.

У Америки была слабая надежда, что перед тем, как поднимутся в воздух ракеты, им удастся доказать, что у Америки нет машины, разрушающей озон. Но возможности доказать это практически не было. Теперь они должны были продемонстрировать, что они обладают более страшным оружием, но не используют его.

Америка хотела дать понять русским, что, если захочет, то сможет разнести российское правительство, но предпочитает этого не делать. Но чтобы заставить поверить в это, не хватало одного американского слова. Америка должна была доказать это человеку, который в действительности руководил Россией. Особый посланник сообщал, что за спиной Генерального стоит еще кто-то. Это не было сюрпризом, потому что в формуле Смита премьер был “лицом”, хотя на самом деле это была хорошо спрятанная “спина”. И эта “спина” руководила Россией.

Когда Макдональд опять поспешил в Россию, Смит выпросил разрешение добавить специальное послание. Вот что в нем говорилось: “Тому, кто действительно отвечает за безопасность: мы знаем, что не можем доказать вам, что не открываем небеса секретным оружием как ключом. Пусть будет так. Но как только мы захотим, мы сможем посеять раздор в вашем Политбюро и сделать ваших лидеров заключенными в собственной стране. Но мы решили этого не делать. Почему? Потому, что мы вовсе не хотим вас покорять. Оружие это — лишь один человек”.

Затем шло описание Римо, чтобы они могли узнать, от кого исходит эта дьявольская угроза, но что человек этот предпринимает мирные шаги, а не миссию обнаружения и уничтожения в самом сердце Москвы.

Смит сообщил русским, что Римо направляется к ним. Тем самым он уничтожил главный козырь Римо — внезапность. Римо принял это. Но для него уже прозвучал сигнал опасности.

— Я не могу лететь “Аэрофлотом”, — сказал Римо.

— Почему?

— Если вы ожидаете какого-то суперопасного оружия и готовы положить миллионы своих людей только для того, чтобы выиграть войну, то неужели вы не собьете самолет с носителем этого оружия на борту?

— Мы заставим его лететь на огромной высоте, но знайте, что парашют на такой высоте не сработает.

— Ничего, я его модернизирую.

— Не валяйте дурака, вы же все прекрасно понимаете. И знайте, я не сентиментален. Но все же желаю удачи.

— Не нашли ничего более трогательного, чем это “желаю удачи”? — сказал Римо. — Смотрите, не разревитесь.

* * *

Макдональда Пиза привез последний самолет, которому разрешили посадку в Москве. Немногим позже командование ПВО получило странный приказ. Ни одному самолету не разрешалась посадка, даже самолетам “Аэрофлота”. Любой самолет, нарушивший запрет, немедленно должны были сбить службой ПВО, неважно, кто находился на борту.