Небо под потолком

Хотя нет, неясность оставалось. Кто такой Никита? Пилот-самоучка, который и принципа действия ангара тренажера не знает. Тут нужен оригинал-изобретатель, подсовывающий свои конструкции первому встречному, чтобы вылечить его от комплекса неполноценности и помочь избавиться от мух в кабинете. Логичнее было бы искать его. А Никиту убрать, чтобы не болтал лишнее. И не претендовал на наследство Митьки. Что-то тут не склеивалось.

В любом случае ему действительно сейчас надо носа на улицу не показывать, а сидеть и слушать дальше.

Приемник позволял свободно перемещаться по комнате, и Никита, не вынимая наушника, сунул его в карман и стал ходить из угла в угол. Ему показалось, что так будет легче думать. Хорошо хоть Софья Сергеевна не беспокоила расспросами. Вела она себя очень деликатно, но деликатность эта была в надежде, что потом все расскажут. Надолго ли хватит ее терпения?

Итак, как же обстоят его дела? Чудом не убили, хотя сейчас выясняется, что у Носорога и нет пока такого намерения. Покойный Семен о приказе взять Никиту живым мог не знать. Просто вышел на утреннюю пробежку и напоролся на вылезающего из окна чужака. Вот и решил проявить инициативу. На свою голову.

С другой стороны, Л.М. он все-таки нужен. Что тоже не радует, потому что нужда эта неясна и встреча вряд ли кончится добром. Эх, плюнуть бы на все действительно и убежать куда глаза глядят. Вместе с Аллой, естественно. Как она там? Нужно было и у нее в комнате микрофон оставить. Чтобы общаться хоть в одностороннем порядке. А так приходится каждый раз к Софье за помощью идти.

Мурлыкнул телефон. Л.М. поднял трубку, послушал и сказал:

— Впустить.

Кто-то вошел в кабинет.

Голос Л.М.:

— Заходи, заходи, дорогой! Честно признаюсь — не ожидал тебя в гости. Выпьешь чего-нибудь?

Опять незнакомый голос, но уже не угодливый, как предыдущий, а спокойный и уверенный.

— Лавр, ты же знаешь, по утрам я не пью. Что, не доносили?

— Какие доносы? Разве у меня повсюду уши? Среди твоих людей точно нет.

— Так я тебе и поверил. Ну да не об этом речь. Предложение есть. Обсудим?

— Ну-ка, ну-ка, что за предложение? Знаю, с мелочью не придешь. Садись, поговорим.

Хозяин и гость шумно уселись. Никита даже поморщился — так ударили по ушам скрип мебели и шарканье подошв. Пленка в диктофоне медленно двигалась — подслушиваемый разговор мог оказаться интересным.

Л.М.:

— Сигару хочешь? Нет? Ну, слушаю.

Гость:

— Предложение вот какое. Ты мне отдаешь Калашникова, а я больше не трогаю дочку Серетина. И никаких претензий на его долю не имею.

— Это какого Калашникова? Автоматного конструктора? Так нет его у меня. По-моему, он в Ижевске живет.

— Даже не смешно. — Голос гостя, и так не очень приветливый, стал ледяным. — Калашников — это тот сумасшедший изобретатель, которого ты у себя в подвалах держишь. Давай не будем из себя клоунов корчить. Я все знаю, и тебе известно, что я знаю. Что скажешь?

— Клоунов, говоришь, корчить не будем? — задумчиво протянул Л.М. — Так я и не корчу. А вот ты ко мне в дом пришел и ваньку валяешь. Знать, может быть, что-то и знаешь, да не все. Если бы все знал, ты бы танки пригнал и меня штурмом брать пытался. Потому что Калашникова я тебе и за золото партии не отдам. И девку Митькину ты больше не тронешь, женишок. Сонька есть — вот ею и довольствуйся. А Алка под надежной крышей. Туда ручонки твои шаловливые не дотянутся. Понял, Серафим шестикрылый?

Л.М. торжествовал. Все козыри были у него. Почему бы и не попинать конкурента?

Никита едва не подпрыгнул на месте, когда открылось, кто пришел к Носорогу. Надо же, сам Серафим пожаловал. Не рассчитывал на такой прием? Ерунда, это Л.М. чего-то не понимает. Не мог Шестокрылов вот так, запросто, свою игру сдавать. Ну-ка, что они дальше скажут?

Он оказался прав. Серафим остался спокоен.

— Не зря тебя прозвали Носорогом, — с сожалением сказал он. — Хоть и здоровый, но тупой. Думаешь, Бога за бороду ухватил? И не такие обжигались. Значит, не отдашь Калашникова? Ну, пеняй потом на себя. Разреши откланяться, Лаврентий Михайлович. Твой-то тезка поумнее был. А все равно напоролся. Такая уж у вас, Лаврентиев, судьба.

Л.М. промолчал. После того как Серафим ушел, он вызвал к себе одного из телохранителей и велел проверить, у себя ли Алла. Она была в комнате. Успокоившись и решив, что конкурент просто блефовал, Л.М. сказал:

— Семена не нашли? Ну точно, сука к этой нефтяной гниде переметнулся. От него все и известно. Гошу послать, чтобы вызнал, куда перебежчика дели. С девки глаз не спускать. Если что срочное — я в подвале.

Никита теперь пожалел, что не было возможности пристроить маленький микрофончик и на пиджак Носорогу. Выяснилось бы, кто этот Калашников.