Небо под потолком

Никита похолодел. Ему как-то не очень страшны были нагрянувшие бандиты, хотя бояться, возможно, и стоило. Но Алла… Что с ней случилось? Он не сомневался, что Л.М. спрашивал его именно о девушке. Значит, она пропала. Если ни Носорог, ни Никита не знают, где она, дело серьезно.

Он выдержал давящий взгляд мафиози.

— Пропала?

Л.М. без замаха, тыльной стороной ладони ударил его по губам.

— Я спрашиваю! Куда ты ее дел?

Никита сплюнул на пол. Крови не было. Удар не разбил губ.

— Плохи наши дела, Лаврентий, — сказал он. — Это твои друзья-приятели поработали. И не сомневайся.

— Что ты буровишь? — Л.М. был озадачен. Он почему-то до последней минуты считал, что Алла у Никиты, и других вариантов не прикидывал.

— Подумай сам. — Пленник старался казаться спокойным. Не время было паниковать. — Зачем мне ее похищать и прятать? Врать не буду, Аллу я люблю. Но не абрек же какой-нибудь, чтобы невесту воровать! Прикинь, кому еще выгодно, чтобы она пропала. Звонков не было насчет выкупа?

— Похоже, не врешь, — медленно сказал Л.М. — Незачем тебе ее прятать. Я не подумал. Извини.

— Лучше развязать прикажи, — попросил Никита.

— Подождем пока, — неожиданно отмахнулся Л.М. — Сейчас нужно искать, куда ее дели.

— Вот развяжи, и подумаем вместе, — настаивал Никита.

— С тобой? — скривился Носорог. — С тобой Федюня разберется. Чуть позже. А пока ответишь на несколько вопросов. Лады?

Голос его был опять ласковым, хотя выражение озабоченности с лица не исчезло. Никиту ожидала веселенькая перспектива тесного общения с жаждущим мести громилой. Ну, там посмотрим.

— Хорошо, — сказал он, — спрашивай.

Л.М. осмотрелся по сторонам в поисках стула, но сесть было некуда. К единственному предмету мебели в этом обширном помещении был привязан Никита. Носорог поморщился и остался стоять.

А Никита возблагодарил Бога за то, что бандиты не стали подниматься наверх. Ангар так и стоял на столе в его кабинете.

— Чтобы ее найти, мне надо знать все досконально, — начал Л.М. — Где ты с ней встречался, куда ездили, с кем разговаривали.

— А что ели и пили, не надо? — поинтересовался Никита.

Иронию поняли даже охранники.

— Да он вконец оборзел! — воскликнул Федюня. — Можно ему в торец заехать?

— Тихо, тихо, — успокоил всколыхнувшихся бодигардов Л.М. — Еще успеете. А ты заткнись, морда козлиная. Прохлопал девку — теперь не прыгай. Я с тебя еще спрошу за это.

Федюня увял, злобно блеснув на Никиту глазами.

— И ты язык укороти, — обратился Л.М. к пленнику. — Я ведь по-доброму спрашиваю. Пока. До поры до времени не хочу тебе больно делать. Будешь наглеть — не обессудь.

— Ладно, попробую, — одними губами усмехнулся Никита. Он сознательно старался завести Носорога в надежде, что тот в запале скажет что-нибудь важное для поисков Аллы. Судьба девушки волновала его все больше и больше.

— Только учти — никаких интимных подробностей я тебе рассказывать не собираюсь. Воспитание не то.

Л.М. покривился. Ему были неприятны слова Никиты. Неужто и вправду жениться собирался на Алле?

— Ну, слушаю, — сухо сказал он.

— В кафе были, у фонтана. Там еще твой подчиненный на нас трех олухов напустил.

— Какой подчиненный? — Л.М. был в недоумении.

Теперь Никите стало ясно, что никаких санкций насчет него Носорог своим подручным не давал.

— А вот тот. Федюней кличут.

— Ты? — повернулся Л.М. к шкафоподобному бодигарду.

— Да брешет он! — Федюня чувствовал себя не в своей тарелке. — Как собака брешет! Не было этого, ей-Богу, не было!

— Ну, паренек, — укоризненно покачал головой Никита. — Тебя же Алла узнала. Зачем врать?

— Ладно. — Носорог не хотел устраивать сейчас внутриведомственные разборки. — Потом поговорим. Рассказывай дальше.

— На Дальнее озеро ездили. Но там никого не было, одни рыбаки. Катались за городом.

Никита замолчал.

— И все? — не поверил Л.М.

— Все, — сказал Никита, глядя честным взором. О квартирке Татьяны ему рассказывать не хотелось. Начнут девчонку трепать, а у нее и так жизнь не очень веселая.

— Дай ему раз — для улучшения памяти, — велел Носорог своему телохранителю.

Федюня уже вышел из его доверия.

Один из молодых людей с налетом интеллигентности на лице размахнулся.

Никита отдернул голову.

— Э-эй, мы так не договаривались. Я все сказал! — завопил он.

— Врешь, не все, — холодно ответствовал Носорог. — Про кладбище забыл.

Его телохранитель придержал руку.

— Про какое кладбище? — опешил Никита.

— Когда Митьку хоронили, помнишь? Где ты с ней познакомился.

— Да не знакомился я! Какой-то хмырь хотел ее застрелить, вот я и вмешался. Ты же сам потом сказал, что у меня удар хороший.

— Как того хмыря звали?

— А что, разве Алла не сказала? Я не помню точно его фамилию. Петерин, Потерин… Что-то вроде этого.

— Может быть, Пелевин? — У Л.М. загорелись глаза.

— Кажется, да. Точно, он, — подтвердил Никита.

— Я так и знал! — Носорог повернулся к своим людям. — Серафим, сука! Не докопался я тогда, кто ее шлепнуть хотел, не до того было. И пальбу на кладбище его люди затеяли, хоть и врут, что нет. Чует мое сердце, его это рук дело. Все до Митькиных денег дотянуться пытается.

Он помолчал в задумчивости, потом покрутил головой.