Небо под зеленым абажуром

«Павел», – проговорила про себя Алешка. Имя ей понравилось, оно приятно ласкало слух и убаюкивало сердце. Павел... Белый цвет смешался с сиреневым, расплылся причудливым узором. У Анки цвет был красный с зеленым. Она напоминала Алешке треснувший перезревший арбуз. Отчего возникла такая ассоциация, Алешка не понимала. Арбузы она любила, а караманница симпатии у нее совсем не вызывала. «Подарок» тем временем осваивался в новой роли.

– Я думала, ты скажешь, Чапаев, – игриво заметила Анка. – Так все говорят. Думают, оригиналы. А на самом деле, в натуре, примитив. А ты как, Павлуша, вообще здесь оказался? С виду, в натуре, не говно мужик. Да и деньги умеешь зарабатывать.

Бывшая подопечная Вепря явно пыталась понравиться новому хозяину, расположить его к себе и выпытать подробности его судьбы. Кокетство малолетней нахалки Алешку раздражало, но подробности и ее саму интересовали не меньше.

– Ногами пришел, – сказал Павел. Делиться своей историей он явно не собирался, но вел себя с карманницей дружелюбно и охотно поддерживал разговор.

– А че сюда забрел? – продолжала расспросы воровка.

– А куда должен был?

– Как – куда? На Павелецкий, ясен пень. Павелецкий вокзал тебе, Павел, положен по астралу, – добавила она и громко захохотала собственной остроте.

Павел тоже засмеялся. Смех у него был густой, как летние сумерки. Алешка окончательно расстроилась.

– Меня Алена зовут, – хмуро представилась она.

– Алена, значит. Не катит, слишком романтично. Если собираешься тут прижиться, придумай себе более звучное погонялово.

– Зови тогда меня Алешкой. И верни записную книжку.

– Да легко. Я думала – это документы. Вот и притырила. Скажи спасибо, что не выкинула. Только это не записная книжка. Там вместо телефонов какие-то расчеты и формулы. – Вертолетчица отдала ей книжку, Алешка сунула ее в карман и расстроилась. Ошиблась, вместо записной книжки прихватила из маминого стола еженедельник, где она, вероятно, делала пометки по работе. – Алешка – это хорошо. То, что надо! – отвлекла ее от грустных мыслей карманница. – Ты как раз в натуре на парня похожа. Будешь Алешка Таврическая, гы-гы-гы. Черт знает, что эта фигня значит, но звучит гордо. Ну че, Таврическая, в интернет-кафе идем? Страсть как там побывать всегда мечтала. Не дрейфь, я не все деньги Вепрю отдала. Комиссию зажулила. На Интернет хватит, – гоготнула девица и сделала губами длинный художественный «пук».

Глава 9 ИССЫК-КУЛЬ В НАТУРЕ

В интернет-кафе их не пустили, сославшись на отсутствие свободных столов. Даже Алешка, которая не видела зала, поняла, что это отговорка. Виной был их непотребный вид. Лицо ей Павел от грязи очистил, но изгвазданная старая одежда с чужого плеча вполне объяснимо внушала людям ужас. Спасибо капустной тетке, искупала ее в луже по дороге. Анка, судя по всему, после общения с хозяином тоже не отличалась совершенством. Павел, однако, отступать был не намерен и попытался напомнить менеджеру о правах человека и обществе защиты прав потребителей. Менеджер почти дал слабину, но тут Анка, которая сильно расстроилась из-за ущемления своих конституционных прав, все испортила. Она неожиданно обматерила всех вокруг, менеджера в том числе, и двери перед их носом захлопнулись.

Пообещав вернуться с гранатой, Анка направилась к ближайшему ларьку, купила водки, пиццу и шоколадку и повела их обратно в район трех вокзалов отмечать знакомство. Сдачу она благородно отдала новому хозяину. Павел незаметно сунул деньги Алешке в карман, что почему-то ее совсем не порадовало. Уйдет и бросит ее в компании с малолетней агрессивной девицей при первом удобном случае, подумала она. Осуждать Павла Алешка, конечно, не смела. Он не нанимался быть ее ангелом-хранителем вечно. Но отчего-то так не хотелось, чтобы Павел исчез.

Всю дорогу обратно Анка продолжала ругать интернет-салон и его сотрудников, цеплялась к прохожим, отпускала скабрезные шутки и кокетничала с Павлом. От невообразимых оборотов у Алешки уши завяли, и страстно захотелось Анку стукнуть чем-то тяжелым по голове, чтобы она заткнулась и перестала клеиться к ее спасителю.

Отмечать событие уселись на лавку рядом с площадью трех вокзалов. Место под пикник подыскивала и освобождала Анка лично, пинками и матюгами согнав со скамейки вонючую бомжиху. Та их тоже художественно обматерила, прокляла, пожелала гореть в аду, собрала вещи и побрела искать себе другое пристанище.

– Зачем ты так с человеком? Мы совершенно спокойно могли бы поискать другое место, – укоризненно сказала Алешка.

– Посмотрю, как ты запоешь, когда на вокзале поживешь с мое. Здесь иначе нельзя. Кто сильнее, тот и бог. И вообще, кого ты человеком называешь? Это не люди, это говно собачье. Я таких презираю, – прокомментировала свой поступок малолетка, зашуршала газетой, расстелив ее на лавочке, и пригласила всех к столу. В иерархии Анки вонючая бомжиха явно стояла на низшей ступени социальной лестницы. Алешка в очередной раз удивилась. Она всегда считала, что бродяги все равны, но уже дважды ей доказали обратное.