Небо помнить будет (СИ)

Днем в парке не было ни одного человека: все стояли под уличными репродукторами, сидели у радио, вчитывались в газетные колонки — город затих в ожидании новых вестей о начавшейся войне. Как только появлялась очередная порция, народ взрывался, и творилась всеобщая нервотрепка, растекающаяся от центральных улиц почти до самых окраин Парижа.

На вечерней службе было в два, а то и три раза больше людей: прихожане завлекли своих родных и знакомых в надежде, что услышат подбадривающие слова проповеди. Священник, когда после речей его обступили прихожане, отпустил Дюмеля, и тот сразу же рванул к дому, где проживали Элен и Лексен. Он полчаса простоял на лестничной клетке, колотя и барабаня в дверь их квартиры, но ему так никто и не открыл. Казалось, что даже и соседей никого не было: за это время ни один человек не прошел мимо него, никто не выглянул из квартиры, чтобы посмотреть, кто и куда ломится. Взволнованный и опечаленный, Констан поспешил к университету.

Учебы там толком не происходило. Все, от студентов до руководства, взбудоражены вестями о развязавшейся войне между Польшей и Германией, об оказавшейся втянутой в это локальное, по сути не касающееся ее напрямую противостояние Франции и каждое занятие кто-то да и сворачивал тему в сторону, чтобы обсудить начало военного конфликта. Часть студентов отказывался ходить на занятия, объяснив это оказанием безвозмездной помощи нуждающейся Франции — многим в городе стала требоваться социальная помощь ввиду сокращений и увольнений, роста цен на продовольствие и занижения зарплат.

Дюмель был опустошен. События дня так навалились на него, что он даже не пытался попросить у неба послать ему сил и терпения. Констан медленно побрел к метро. Он вернулся к себе на квартиру. В коридоре собрались все его соседи и, конечно, обсуждали новость о вступлении Франции в войну. Кто-то поносил правительство за необдуманный и опасный шаг, который в скором времени обернется для страны бедой; другой считал необходимым и справедливым соблюдать заключенный договор для сохранения политического равновесия; третьи не рассматривали вопросы экономической и политической подоплеки, послужившие причиной объявления войны, а просто причитали, что это большая трагедия для всех людей.

Дюмель до самого вечера просидел в своей комнатке. Он даже не поужинал, а смотрел в окно на муравьиный бег горожан и слушал ставшие за день уже привычными крики газетчиков и громоподобные заявления из репродукторов. В коридоре соседи включили радио и слушали его. Все легли спать поздно и долго не могли заснуть, мучаясь от неизвестности. Засыпая, Констан решил на этих выходных съездить к родителям и заверить их, что всё будет хорошо. Война долго не продлится, это будет скорее малый региональный конфликт, который затянется, самое большее, до конца года, думал он. Но если вдруг война приобретет масштабы, если — не приведи Господь — начнется оккупация, необходимо внушить родным бежать в безопасное место, в другую страну, подальше от звуков пуль и взрывов гранат…

Наспех сформированные дополнительные дивизии с плохо обученными солдатами в кратчайшие сроки перебрасывались в разворачивающийся театр военных действий на границе с Германией, Люксембургом и Бельгией. Провожать эшелоны солдат выходил весь Париж, на вокзале лились слезы и разносились патриотические песни. Меньше чем через неделю после объявления масштабной французской мобилизации стали приходить волнующие сводки — боевые вести с фронта. Небольшие локальные столкновения сентября, поначалу весьма обнадеживающие своим исходом, особенно близ Саарбрюккена, позже стали вестись с переменным успехом: немцы, передислоцировавшись, активно начали предпринимать контратаку. Саарское наступление и провальная операция по захвату Западного вала стали причиной решения французского военного совета о немедленном прекращении любых наступательных действий. Воспользовавшись случаем, германские войска прорвали защитные укрепления, в то время как французы вернулись за линию Мажино. Больше масштабных претензий не предъявлялось и крупных сражений на фронте французы и немцы не вели, хотя стояли на границе лицом к лицу, глупо пялясь друг на друга и до побеления костяшек сжимая автоматы, желая размазать неприятеля в кровавое пюре. Начался многомесячный период так называемой «Странной войны».

Осень и зима текущего и сорокового года не принесли ошеломительных событий, связанных с участием Франции в борьбе с Германией, на земле — боевые действия уже переключились на море, и Франция задействовала свой морской флот. Каждый день появлялись новые газетные заголовки и новостные радиоэфиры: о формировании интернациональных дивизий в содружестве с Англией; об успехах и поражениях воевавших на польском фронте; о начале еще одной, советско-финской, войны.