Небо — пусто?

…Очнулась — на своей кушетке, словно никогда и не расставалась с ней. И всё — как до Стёпкиного мученичества. Рыжуха пристроилась в её паху и ласковыми когтями пробивает одежду, легко царапая тело под аккомпанемент своей песни. Она и родила однажды не в отведённой ей коробке, а прямо здесь. В ту ночь проснулась от запаха крови. Залита кровью, уже присохшей коркой по бокам. Не успела испугаться, встретилась с гордым, материнским Рыжухиным взглядом — «Смотри, как ловко и без твоей помощи я тут управилась!» Сейчас Рыжуха прямо-таки лоснится от радости. Шерсть блестит, глаза блестят, и чаще, чем обычно, царапают счастливые коготки её, Дорину, плоть. А по бокам чинно сидят, сторожа её пробуждение, остальные, смотрят на неё бессонными. глазами, ждут игру.

Игра у них простая. Дора берёт верёвку с бумажкой и поднимает её вверх по очереди перед каждым, и каждый прыгает. Выше подскакивает бумажка и — выше подпрыгивает очередной счастливец.

Но сейчас игры получиться не может, она лежит. Её же питомцы смотрят так, что вот-вот игра состоится.

Выигрывает всегда Ксен.

Он — страстный и легкий, может, потому, что ест немного и не жадно, как Икс и Оспа. Главное для него — прыгать и драться.

Поначалу злым он не был. Появился в Дориной жизни тощим голодным блохастым котёнком. К тому времени умерли от старости две её собаки, одна за другой, и она решила животных больше не заводить — слишком тяжело оказалось расставание. Но Ксен так дрожал от холода, даже плакать не мог, и она подняла его с земли, положила за пазуху и принесла домой. Он ходил за ней, как собака, и на улицу, был ласков и предан по-собачьи. Белый, с чёрными, коричневыми и серыми полосками, напоминал тигрёнка. С появлением Скрипа, ослепительно рыжего красавца, изодранного в драках, это сходство стало ещё более очевидным — Ксен заходился от злости, впивался в несчастного кота, и Доре приходилось быть всегда начеку чтобы Ксен не перегрыз Скрипу глотку. С Иксом получилось проще. Он появился изголодавшимся, умирающим подростком и как само собой разумеющееся принял деспотизм Ксена: здесь не ложись, там не сиди, не лезь к мискам, пока старшие не поедят… Драка с ним, когда тот вырос, случилась лишь однажды, из-за Рыжухи. Но вполне достаточно оказалось одной встряски, чтобы он навсегда оставил Рыжуху в покое. Со Скрипом так просто уладить отношения не получилось. Властный, видавший виды кот не желал подчиняться насилию Ксена, рычал, вскидывался, сам лез в драку, когда Ксен наскакивал на него. Однажды так вцепились друг в друга, что пришлось схватить лопату. Рваные раны, кровь не останавливали их — коты бились насмерть. Оставлять их вдвоём стало невозможно, и Доре снова пришлось брать Ксена с собой во двор. Лишь там он переставал дрожать злой дрожью и шерсть у него не стояла дыбом, а — поблёскивала в солнце. Даже по магазинам вынуждена была Дора таскаться с Ксеном за пазухой. Что ни делала она, чтобы задобрить своего первенца (кусок получше подсовывала, гладила чаще других), ничего не получалось, и Дора решила отдать Скрипа, хотя ей и жалко было его, поджарого, как пёс, изголодавшегося, намучившегося. На всех подъездах развесила объявления. И тут, как в сказке, посреди двора, на летней клумбе появилась принцесса. Клякса. Хорошенькая, вся чёрная, с белым пятном на конце хвоста, изящная, всегда улыбающаяся, она явно выросла в тепличных условиях и не успела хлебнуть голода и гонений бесприютства. Увидев исполосованного ранами героя, стала тереться об него, лизать его раны. Сразу из всех выбрала его и с тех пор с ним не разлучалась.

Ксен перестал преследовать его, пасуя перед неожиданно явившейся защитницей, но злость, вырвавшись в основную черту характера, осталась. И однажды, когда Дора с нежностью провела по его спине, он впился в руку своими острыми зубами, видимо, мстя ей за то, что она смела любить кого-то, кроме него. Рана не заживала долго, причиняя боль во время работы и держа в напряжении — в необходимости решить задачу: почему из доброго кота (почти собаки) он превратился в злобного тигра? И ей, с её неискушённым сознанием, неспособным к анализу, вовсе не сразу стало ясно: она — единственная любовь настрадавшегося существа, он отстаивает своё право на неё, Дору, на её любовь. И чем чувства Ксена отличаются от чувств человека, способного из ревности даже убить?

Вообще с Ксеном у неё были связаны очень сильные переживания и размышления — не раз он ставил её в тупик.

Был один из тех благословенных дней, когда породивший всё живое мир кажется таким безобидным и таким праздничным: небо слепит синим; солнце — нестрашно, излучает мягкое тепло, забываешь, что это огонь, способный сжечь тебя дотла; поют птицы, зачиная новые жизни; первозданно пахнет земля и в своём щедром запахе весенней воды, воссоздавшейся из чистого снега, из солнечного тепла и света, рождает траву, цветы, новые деревца…