Небо сингулярности

Лейтенант Зауэр сделал заметку в блокноте, с раздражением заметив, что чернила в ручке закончились. Ладно, неважно. Дело не требовало письменного протокола.

– Вы являетесь гражданским лицом, подданным Объединенных Наций Земли. Это так?

На лице Мартина проявилось раздражение.

– Нет, черт побери! Я вам уже устал талдычить, что ООН – не правительство! Я аффилирован с компанией Пинкертона по юридическим и страховым вопросам – это значит, что я подчиняюсь их правилам, а они защищают меня от нарушителей. Но у меня есть также резервный полис о серьезных нарушениях моих прав от «Нью-модел Эр Форс», который, насколько я понимаю, покрывает подобные ситуации. У меня также с полдюжины соглашений с различными квазиправительственными организациями, но ни одна из них не имеет надо мной суверенитета. Я не раб!

Доктор Герц повернул голову и посмотрел на Зауэра многозначительно. Пенсне сверкнуло в резком свете вольфрамовых ламп. Зауэр фыркнул.

– Пусть будет записано, что обвиняемый – подданный Объединенных Наций, – заявил он с нажимом.

– Никоим образом.

Головы повернулись на голос. Пока Мартин говорил, Рашель Мансур незаметно вошла через боковую дверь. И наряд на ней был еще более скандалезный, чем обычно: белое трико в обтяжку, а поверх – какие-то ватные вроде шмотки и пухлый жилет, напоминающий бронежилет полицейского. «Прямо как под скафандр оделась», – подумал Зауэр.

– Организация Объединенных Наций не является…

– Тишина в зале! – Зауэр ткнул ручкой в ее сторону. – Здесь происходит военно-полевой суд, и я не признаю за вами права говорить. Соблюдайте тишину, иначе я велю вас вывести.

– И создать дипломатический инцидент? – неприязненно улыбнулась Рашель. – Попробуйте, и наверняка потом пожалеете. В любом случае, я уверена, данному обвиняемому разрешено обратиться для защиты к адвокату. Вы его оповестили о его правах?

– Э-э… – Вульпис опустил глаза.

– Не относится к делу. Суд продолжает…

Мартин прокашлялся.

– Я хотел бы назвать в качестве своего адвоката полковника Мансур.

Смотри-ка, получается.

Зауэр притворился, что пишет что-то в блокноте. В глубине зала Василий удивленно и беззвучно ахнул. Сопливый придурок уже терял надежду.

– Суд признает инспектора ООН Мансур советником обвиняемого. Я обязан вас предупредить, что данный суд проходит согласно Боевому уставу Империи, раздел Четырнадцать, статья о действиях в непосредственной близости от противника. Если вам незнакомы правила и положения этой статьи, вы имеете право указать на это и устраниться от участия в суде.

Рашель улыбнулась шире.

– Защита ходатайствует об отсрочке в связи с приближающимся боестолкновением. После битвы времени будет достаточно.

– Отклонено! – отрезал Зауэр. – Нам нужен протокол справедливого суда до вынесения приговора.

Вот от этого у нее наглая ухмылка с рожи сползет!

– Суд объявляет перерыв на пять минут, чтобы обвиняемый мог посоветоваться со своим адвокатом. И ни минутой дольше. – Лейтенант стукнул кулаком по столу, встал и вышел из кают-компании. Остальные члены трибунала последовали его примеру, а за ними – кучка зрителей. Остались Рашель, Мартин и четверо матросов конвоя в дверях.

* * *

– Ты понимаешь, что это чистая формальность? Они меня казнят, – сказал Мартин.

Голос у него был хриплый и слегка неровный. Руки он сцепил на коленях, стараясь унять дрожь.

Рашель заглянула ему в глаза.

– Мартин, смотри на меня. Ты мне веришь?

– Я… да.

Он опустил глаза.

Она протянула руку через стол, взяла его за левое запястье.

– Я кое-что почитала об их судебных процедурах. Они здорово нарушают порядок, и я в любом случае буду апеллировать к капитану – который и должен был возглавить трибунал вместо выскочки-офицера из службы безопасности, одновременно поддерживающего обвинение.

Она отвернулась, оглядела отдушины вентиляции, и одновременно отстучала по тыльной стороне его руки. Он напряг руку, давая понять, что сообщение принято.

Следующее заседание. Увидишь, я моргну три раза – начинай дышать глубже. Когда моргну два раза – задержи дыхание.

У него чуть шире открылись глаза. А она продолжала говорить.

– У них не будет времени ничего сделать до перигея. Мы в двух астрономических единицах и быстро приближаемся, соприкосновение должно начаться около полуночи, если предстоит открытая война.

Морзянкой она передала:

К спасательной шлюпке.

– Это… – Мартин сглотнул слюну. Как сбежать? – пошевелил он рукой. – Я не уверен, что будут соблюдены все формальности. Этот обезьяний суд… – Он пожал плечами.

– Оставь это мне. – Она подчеркнула свои слова пожатием руки. – Я знаю, что делаю.

Впервые за все это время в его лице появилась надежда. Рашель прервала контакт и откинулась в кресле.

– Душно здесь, – пожаловалась она. – Где тут вентиляция?