Небо стоит верности

А к утру, поскрипывая и покряхтывая на ухабах, жалуясь на свою нелегкую военную судьбу, старенькая трехтонка везет нас на базу. Машина ползет со скоростью черепахи, но мы не замечаем этого. Мы спим. Стоя, сидя - кто как пристроился в кузове. И в столовой нет обычных разговоров о полетах: скорей бы проглотить немудрящий завтрак и спать! Ох как хочется спать!

В большой квадратной комнате общежития на грубо сколоченном столе возвышается стул, на нем - штурман Мочалов. Он опоясан ремнем, из расстегнутой кобуры виднеется рукоятка ТТ. Руки Мочалова скрещены на груди, выглядит он важно и величественно.

- Входите, входите, мои подданные! - произносит штурман, едва мы переступаем порог комнаты.

- Артист! Ошалел, что ли?

Мы совсем не расположены к шуткам - скорей бы спать!

- Кто смеет грубить мне, вашему королю? Кто смеет оскорблять своего монарха? Ты? Или ты?

Кто- то пытается проскользнуть в дверь.

- Стой! Вы забыли правила этикета! Король милостив, но он может быть и жесток…

- Готов, - шепчу я на ухо Борису. - Сошел с ума. [36]

- Надо обезоружить, - шепотом отвечает Борис. - Пошли. С двух сторон.

- Кто там шепчется?

Мы с Борисом обмениваемся мгновенным взглядом и - недаром в училище столько часов было посвящено самбо! - бросаемся вперед. Борис скручивает Мочалову руки. Тут наваливаются остальные ребята.

- Все! - вопит Мочалов. - Устал, дети мои!

Мы укладываем его на нары и укрываем одеялом. Мочалов вздрагивает и приглушенно бормочет:

- Братцы, шоколадку бы, а?

И тут мы замечаем под стулом, на котором только что сидел Мочалов, горку шоколадных плиток - паек всей эскадрильи.

- От лышенько! - горько вздыхает Иван Казюра. - Все отдавать?

- Весь! Отдавай весь!

Иван сгребает шоколад и сует его под одеяло Мочалову. До нас доносится шуршание бумажек и аппетитный хруст. Через минуту из-под одеяла высовывается улыбающаяся физиономия Мочалова.

- Отличный шоколад! - довольно говорит он. - Здорово я вас, а?

Первым в него швыряет подушку Борис. Следом летят комбинезоны, унты - все, что попадает под руки.

- Перестаньте, ребята! - кричит Мочалов, увертываясь от летящих в него вещей. - Я же съел только свой!

В это время распахивается дверь, и в клубах пара появляется комиссар полка.

- Смирно! - командует Казюра, ближе всех оказавшийся к двери.

- Товарищ комиссар, вторая эскадрилья отдыхает после полетов…

- Ничего себе отдых! - смеется комиссар. - Бои местного значения! А говорят, летчики переутомились. Не перевелись еще силы, хлопцы?

- Не перевелись, товарищ комиссар!

- Тогда пять минут на сборы. Построение у штаба. Форма - шинели и сапоги…

* * *

Широким каре застыл полк. В середине стол, накрытый красным.

Командир полка громко командует: [37]

- Смирно! Равнение на середину! Товарищ член Военного совета, шестьсот восьмидесятый авиационный полк выстроен по вашему приказанию!

- Здравствуйте, гвардейцы!

Ответ звучит разноголосо. Приветствие явно обращено не к нам.

- Плохо отвечаете! - улыбается член Военного совета. - Или думаете, я не к вам обращаюсь? К вам, к вам!

Застыли в строю летчики, штурманы, техники, оружейники. Слушают приказ, в котором перечисляются недавние бои. И вспоминают те дни, вспоминают товарищей, которым уже никогда не встать в строй…

Тяжелый бархат полкового знамени чуть колышется на ветру. Командир полка склоняет перед ним колено и целует край знамени. И все мы опускаемся на колено, повторяя за командиром слова гвардейской клятвы: «Ни шагу назад!»

Мы такие же, какими были час назад. Такие? Нет, мы другие - мы выстояли! Впереди еще много боев. Мы не отступим, мы - гвардия!

Глава 6. Задание будет выполнено

После длительных морозов вдруг наступила оттепель. Весна! Распутица вывела из строя полевые аэродромы, и фронтовая авиация получила кратковременный отдых от непрерывных боев.

А мы летаем. Великими усилиями БАО{7} и полкового технического состава на взлетной полосе сохраняется снежный покров. На день полосу прикрывают соломой от палящих лучей солнца, ночью солому сгребают в сторону, и взлетают самолеты, разбрызгивая лыжами воду и ошметки талого снега, смешанного с грязью.

Взлетать с такой полосы трудно. Поэтому на задание уходят самые опытные экипажи. В эти дни нам дают задание на «свободную охоту» и фоторазведку.

Фоторазведка для нас - новое дело. Как хорошо, что у меня случайно сохранился блокнот именно с этими записями! [38] Теперь часто приходится заглядывать в него и вспоминать полузабытые формулы.

Оружейники нас порадовали новым видом оружия: установками РС - «эресов», реактивных снарядов. Техники уже установили на самолетах все необходимое оборудование, а мы изучаем, как им пользоваться. Изучаем и специальный прицел для стрельбы «эресами».