Небо тебя найдёт

Эта голограмма представляла очень старого толстяка – с обвисшими веками и щеками, морщинистого и покрытого пигментными пятнами.

Остальные одиннадцать голограмм одобрительно загудели. Это были тоже немолодые люди.

Адамиди нахмурился:

– Да, сейчас у нас расцвет. Не побоюсь этого слова – ренессанс. С этим невозможно спорить. Но заглядывали ли вы вперёд? Просчитывали варианты будущего? Вижу, нет. А в моём секторе этим занимаются три мозговых центра. И прогнозы один к одному мрачные.

– Позабавьте нас, – предложила третья голограмма. Это был явно человек весёлый и непосредственный. – Вы всегда так здорово кликушествуете… Одно удовольствие за вами наблюдать.

– Как известно, господин Осокин, первая треть двадцать первого века чуть не закончилась мировой ядерной войной. Только чудом удалось избежать катастрофы. Именно тогда было принято решение превратить крупнейшие страны планеты в сектора, добавив к ним страны-лимитрофы.

– Зачем тратить наше время? Это известно любому школьнику …

– … Из секторов был образован Земной Круг. Сектор-лидер выбирался генератором случайных чисел на четыре года – из секторов, где индекс человеческой удовлетворённости превышает восемьдесят процентов. Таким образом, нам удалось уйти от вечной раздробленности, грызни государств и перманентных пограничных конфликтов.

– Вы ещё заведите пластинку про Жеребьёвку, когда недовольный сектор раз в десять лет может претендовать на территорию другого сектора, но не более чем десятипроцентную…

– … и спор разрешается военной игрой на орбите Нептуна. Кто победил, тому и прибыток к территории…

– … а срок определяется так: общее количество лайков, разделённое на население проигравшего сектора. Результат считается в неделях.

Голограммы секторалов (то есть руководителей секторов) с охотой включились в игру и принялись насмехаться над председателем Адамиди, озвучивая прописные истины. Но было в его лице что-то непререкаемое, и когда он поднял руку, призывая к молчанию, веселье быстро сошло на нет:

– Я рад, что у вас хорошее настоение, коллеги. Жаль не могу похвастаться тем же.

– Ладно уж, продолжайте.

– Послушаем.

– Вы порой умеете удивить. Я весь внимание.

– Все прогнозы сводятся вот к чему. Через десять лет количество людей, приобщённых к космосу, вырастет в сто раз и достигнет тридцати миллионов в год.

– Ну так и хорошо!

– Тише, не мешайте Адамиди. Пусть договорит.

– Через пятнадцать лет приблизится к полумиллиарду. В экономическом плане это приведёт к тому, что почти половина земного ВВП начнёт уходить на строительство кораблей, причём в большинстве своём это будут компактные семейные суда. Остальная производственная активность замедлится из-за дефицита финансов. Через четверть века огромную популярность приобретёт идея, что провести на одной планете всю жизнь – несусветная глупость. Через тридцать лет человечество начнёт лавинообразно расползаться по космосу. Высокотехнологичные отрасли, не связанные с экспансией, начнут отмирать. На тех, кто решит остаться, будут смотреть как на лузеров, а в эпоху «ютуба», «тиктока» и так далее – это почти приговор. Через век планета опустеет. Но проблема в том, что космические общины быстро деградируют и одичают. Это будет закат человечества, друзья. И это, увы, не шутка.

– Мрачноватые перспективы, – помрачнела голограмма весельчака. – Невесело, когда подданные разбегаются. И совсем грустно править свободолюбивыми людьми, которым есть куда сделать ноги. Мы заинтригованы. Но вы бы нас просто так не собрали. Значит, хотите предложить решение. Я прав?

– Совершенно верно, коллега Осокин.

– И что вы предлагаете?

– Я предлагаю закрыть космос. Совсем. И убедить людей в том, что его и вовсе не существует.

4.

– Дядя Вик, ну и тяжесть эти ваши ананасы. Рюкзак вообще неподъёмный!

– Эй, Софи, перестать уплетать персики! Яхта не рассчитана на такой вес.

– Но ведь они и так тут были. Просто переместились внутрь меня.

Виктор улыбался. Радовалась даже Сирена – и потому, что племянники у неё уже в печёнках сидели, и потому, что свадебное путешествие несмотря ни на что удалось. Да и по дому-земле девушка уже соскучилась. Гомер был сама учтивость и предупредительность. Но при этом уже менял на онлайновом сервисе фрахта требования к арендаторам яхты. Он был как грибница, способная дотянуться до любого электронного устройства – что в космосе, что на земле. А повторения трёхмесячного ада чопорный бортовой разум совершенно не хотел.

У шлюза стояли штабелем контейнеры с барахлом из разграбленных спутников. Путешественники были медные от загара – каждый провел сотни часов в прозрачных отсеках с тысячей светофильтров и защитой от жёсткого излучения. В космосоляриях.

В носовом экране кают-компании приближался орбитальный причал – сложная составная конструкция с огромной сияющей цифрой «76».

Десять минут в шлюзе, потом три дня в карантине, после чего монорельс до космического лифта, а уже на нём – двухчасовой спуск на планету.

И они дома!