Небо Титана (СИ)

Я поворачиваюсь спиной к огонькам. Пещера уходит вниз под углом градусов двадцать и сворачивает влево. Осторожно, глядя по всем трем пространственным направлениям, мы плетемся по черному тоннелю. На душе не спокойно. Наши лучи резко перескакивают с пола на стену, со стены на потолок и снова на пол. Гарпун я держу прикладом к плечу. Жорж резко озирается — что-то послышалось сзади. Никого. Тоннель заметно расширяется, и мы снова слышим вдали звук кипения жидкого метана. От стаи слизней мы отошли максимум метров на восемьдесят, да еще и за поворотом скрылись.

— Всё, тут подождем, — говорит Жорж, и идет к стене.

Я сажусь на пол. Рассматриваю ногу, которая начала ныть. Сквозь разрыв ткани видно небольшую ранку и кровоподтек.

— Тут следы слизи, — говорит биолог, — но я никого не вижу. Видимо они ползают по всей пещере.

— Иди сюда, — говорю, — не надо там ходить. Мало что ли досталось нам?!

— Надо изучить. Когда еще представится такая возможность, — отвечает Жорж.

Навожу на него фонарь — стоит метрах в пятнадцати от меня спиной, что-то ковыряет у стены. Перевожу свет на потолок. Высоко, метров пять-семь точно.

Кислорода осталось на час тридцать. Эх, надо было с собой еще баллон взять.

— Тут прямо дорожки слизи, — говорит Жорж, — удивительно.

— Они могут нами питаться? — спрашиваю я.

— Насчет слизней не уверен, — говорит Жорж, — а вот паук тот точно не может. У него совсем другая биохимия, он просто не получит из нас питательных веществ. Не сможет усвоить. А слизней надо препарировать, чтоб понять. Но, так навскидку, думаю, что не могут.

Я свечу в то место, где до этого стоял Жорж и не вижу его.

— Ты где там?!

— Все нормально, я тут.

По звуку сложно ориентироваться из-за того, что голос Жоржа из микрофона перебивает его же голос, доносящийся сквозь колебания газовой среды. А среда тут, я так понимаю, больше состоит из метана, который выкипает и смешивается с азотом. Я выключаю микрофон.

— Жорж! — кричу я, и слышу свой голос таким же, какой он и на земле — не ниже, не выше.

— Что?! — с эхом доносится издалека, — зачем ты выключил гарнитуру?!

— Хотя бы для того, чтоб лучше слышать звуки вокруг! — говорю я, и думаю, чего мы раньше так не сделали?

Нога болит все сильнее и сильнее. Чувствую, нарывает и пульсирует. Не хватало еще инфекцию инопланетную подхватить. Прокол не сквозной, но как глубоко он в меня вонзил свою веревку-иглу, непонятно.

— Жорж, иди уже сюда!

— Сейчас! Включи микрофон!

Я включаю.

— Мы слишком шумим, — говорит биолог, — мало ли какой слух у тех слизней.

— Они же цветами общаются, зачем им слух?

— Каракатицы тоже общаются, меняя цвет внешнего покрова, но они так же могут воспринимать колебания водной среды, а это не что иное как слух. Нет гарантий, что слизни не могут воспринимать колебания атмосферы.

— Мне кажется мы далеко ушли.

— Все же, давай потише.

Я встаю. Делаю робкий шаг вперед, опираясь на больную ногу и понимаю, что идти я смогу, а вот бежать… если только превозмогая боль. Хорошо, что в ногу вонзился, а не в живот.

— Жорж, а нам ведь повезло, — говорю, — эти штуки могли нас легко убить! Он с такой легкостью и быстротой пронзил меня!

Делаю еще шаг. Вроде полегче.

— А так с виду и не скажешь, что они опасны.

Я оглядываюсь.

— Жорж?

Тишина.

— Жорж? — чувствую выброс адреналина.

— Жорж?! Это не смешно! — держа перед собой арбалет, я медленно иду туда откуда минуту назад доносился голос биолога. Огромное помещение имеет по центру несколько толстенных вертикальных столбов твердой породы, расширяющихся книзу, а сверху упирающихся в потолок. Структуры эти не позволяют взором охватить пространство целиком.

— Всё, тут подождем, — вдруг слышу я голос Жоржа, но не из динамика.

— Ты же сказал включить микрофон? — говорю я и медленно иду на голос.

— Тут следы слизи, но я никого не вижу, — говорит Жорж, снова не в микрофон, — видимо они ползают по всей пещере.

Голос его еле слышно, будто он доносится откуда-то издалека.

— Жорж, у тебя все в порядке? — обхожу монументальный столб. Лучом фонаря я ерзаю по стене. Вижу проход.

— Надо изучить. Когда еще представится такая возможность, — отвечает Жорж.

— Жорж? — я подхожу к проходу.

— Тут прямо дорожки слизи, — говорит он, — удивительно.

— Жорж, сколько тебе лет? — спрашиваю я.

— Насчет слизней не уверен, — говорит Жорж, — а вот паук тот точно не может. У него совсем другая биохимия.

У меня затряслись руки, когда я осознал, что разговариваю с чем-то имитирующим Жоржа.

— Все нормально, я тут, — раздается голос из прохода.

— Уходи! — кричит Жорж из динамика — беги, Юра!

— Зачем ты выключил гарнитуру?! — практически одновременно с криком Жоржа звучит точно такой же голос, но издалека.

Позабыв про боль в ноге, я отбегаю за столб. Не сводя луча с прохода, я целюсь туда гарпуном.

— Мы слишком шумим, — слышу я нечто похожее на голос биолога, — мало ли какой слух у тех слизней.

— Жорж, ты меня слышишь, — говорю я тихо в микрофон.

— Жорж.

— Жорж, ответь. Опиши, что происходит.

— Жорж!

23. Щупальца