Небо цвета крови

Они выбрались из подпола, но разойтись на исходные позиции не успели.

В дверь, изрешеченную выстрелами, долбануло так, что она слетела с петель и рухнула внутрь, а с потолка посыпалась штукатурка и еще какой-то мелкий мусор. Но штурмующие не спешили ворваться в дом. У них снаружи происходило нечто странное. Заорал человек, истошно завопил так, словно умирал от непредставимой дикой боли. Ему вторили другие крики, не столь громкие, бахнул выстрел, – и все это на фоне непонятного, но громкого треска и хруста.

Дикий вопль ослаб, перешел в хрипение и смолк. И тут же, словно подхватив эстафету, заорал другой человек. Еще один крик – протяжное, на одной ноте, «А-а-а-а-а-а-а-а…» – постепенно слабел, словно кричавший торопливо уносил ноги. Треск и хруст не прекращались.

Что бы там ни творилось, появился шанс. И упускать его не следовало.

Славик бочком, не подставляясь под возможный выстрел, подобрался к дверному проему. Осторожно выглянул наружу. И от увиденного остолбенел.

В поселке стало значительно светлее. К тусклому свету звезд добавились отсветы пожара – неподалеку на главной улице пылал дом. Возможно, бандиты подожгли его нарочно, желая подсветить район поисков, с них станется… Или в дело вмешалась случайность, пожароопасное это дело – грабить дома пьяными и при свете факелов.

Как бы то ни было, лежавшее у входа тело Славик разглядел хорошо. Вернее, половинку тела – ноги и нижнюю часть торса. Остального у человека не осталось, и нигде поблизости не виднелось. Выглядели останки мерзко: топорщились лохмотья мышц, торчал наружу обломок хребта, ком выпавших внутренностей вызывал желание немедленно облегчить желудок… Кровь, изобильно разлитая вокруг, казалась при свете пожара черной.

Спазмы продолжали терзать пустой желудок. Ночь выдалась богатая на зрелища, и к виду людей, погибших насильственной смертью, Славик начал помаленьку привыкать. Но очередной мертвец побил все рекорды… Или антирекорды.

Кто его так? Славик застыл на пороге, не рискуя шагнуть на улицу. Других бандитов не видно, но дело не в них, хоть и отморозки, но не могли же разорвать своего товарища пополам в самом буквальном смысле…

Лера ойкнула, выглянув из-за плеча брата. Он испугался: не случилась бы опять с ней истерика. Но нет, сестра произнесла неожиданно жестко:

– Поделом гаду! Всех бы их так!

Пожелание ее, похоже, сбывалось – внизу, у больнички, тоже творились непонятные дела. Звуки пьяного разгула смолкли и доносились оттуда истошные вопли, иногда перекрываемые выстрелами.

– Оно движется! – взвизгнула Лера.

Тело лежало неподвижно, и Славик подумал было, что сестра тронулась умом от переживаний. Но мгновение спустя увидел и он.

Не то чтобы он раньше не замечал появившееся откуда-то толстое бревно, перегородившее улицу, но внимания не обращал, не до него… Лежит и лежит, не иначе бандюки приволокли, дверь вышибать.

А теперь разглядел: бревно оказалось живым! Да и не очень-то походило на бревно, если вглядеться.

По псевдобревну прокатывались судороги, словно вода шла толчками по широченному шлангу. А еще эта штука изгибалась, сдвигалась в сторону – и на земле, с которой она сползала, оставался влажно поблескивающий след. Ни начала, ни конца как бы бревна Славик не мог разглядеть, они скрывались в густой тени, отбрасываемой домами.

Он хотел сказать, что путь свободен и надо побыстрее уходить отсюда, обойдя загадочную штуковину, вполне возможно опасную. Хотел и не сказал: «бревно» вдруг ожило. А если и без того было живым, то проснулось. Резко, стремительно отпрянуло в сторону, изогнувшись дугой. Стену дома, оказавшуюся на пути этого движения, сотряс мощнейший удар. И стало понятно, как именно была выбита дверь.

Неведомое существо – Славик решил считать это существом – дернулось в другую сторону, на мгновение нависло над улицей полукруглой аркой, затем свилось кольцом. Затрещал сминаемый забор, в освещенной зоне наконец-то показался конец «бревна». Его и притаившихся за дверью ребят разделяло метров десять, не более.

Славик вглядывался в странное утолщение – голова? не похоже… – а потом сообразил: человек, обвитый этим. Ближе к концу «бревно» несколько утончалось, но совсем на нет не сходило, оставалось толщиной с ногу взрослого мужчины, а на самом конце снова немного расширялось. Человека буквально запеленали несколько витков чудовищной живой спирали, наружу торчали лишь голова и ноги… Он не кричал, не пытался вырваться – очевидно, был мертв или потерял сознание.

По телу (по хвосту? по шее? по щупальцу?) неведомого существа прокатилась судорога, витки сжались. Ноги человека дернулись, из распахнувшегося рта хлынула струя крови, нереально обильная.

Там погибал бандит, мародер и убийца, но Славик ощутил на миг совершенно неуместную жалость.

Кольца сжались еще туже и все закончилось: ноги больше не дергались, кровавая струя иссякла. Существо тут же ослабило хватку, тело выскользнуло на землю. Конечность чудища нависла над мертвецом, слегка раскачиваясь. Словно существо разглядывало убитого или раздумывало, что сделать с трупом.