Небо цвета лазурита

– Какого черта, Харша? Теперь ты решила прикинуться ею? – Он сверлил ее взглядом. Взгляд ночной гостьи отражал полное непонимание. На ней была кружевная шаль, наброшенная на невесомую длинную белую ночную сорочку, на ногах простенькие шлепанцы, создавалось ощущение, что она выбежала из дома Тиаинэ в чем была и так добралась до замка. Все бы ничего, но пешком сюда добираться больше часа. Конечно, он не поверил. Грубо взял ее руки – ладони были теплыми, разворачивал их, провел рукой по предплечьям – все так же, ледяной кожи нагини здесь не было, а было обычное человеческое тепло.

– К стене, – скомандовал Владыка по-военному. Девушка испугалась и не двигалась. – Я сказал к стене, – рявкнул он еще более отрывисто, после чего пришедшая повиновалась, – руки на стену, – он быстро провел по ней руками на наличие оружия, краем ума отмечая очертания тела.

– Что происходит? Я боюсь. Можно я лучше пойду? – Девушка начала опять всхлипывать. – Я ничего не понимаю. Что с вами?

– Ты что, правда Мариэ?

– Конечно. Вы что думаете, что я шпион? Вы меня не узнаете? Почему вы сказали, что я – это Харша? – Она засыпала его вопросами.

– Тогда спрошу по-другому, какого черта, Мариэ? – Спросил, пытаясь быть строгим как прежде, но голос все равно уже смягчился. – Прости, прости, я думал, что это Харша опять пришла разыгрывать меня, или кто-то из ее свиты. Это случалось, к сожалению, уже неоднократно, поэтому не поверил. Знаешь, ведь они все могут превращаться… Садись, прошу тебя, прости. Ты заявилась так внезапно. Ты хоть думаешь какой сейчас час? И как же кстати я не спал, поэтому смог услышать тебя. Ты так тихо стучала. Такой сон приснился и я.… – Он остановился, поймав себя на том, что бесконечно оправдывается, теряя все больше власть над ситуацией. Голова шла кругом, его немного мутило и мысли рождались со скрипом ржавого колеса. Одна его часть продолжала считать происходящее жутким фарсом, а другая прыгала со щенячьей радостью, от одного только присутствия Марианны. И он продолжил.

– Что случилось? Как ты здесь оказалась?

И Марианна долго и сбивчиво принялась рассказывать, как на нее напали прямо в доме Тиаинэ. Некто проник в открытое окно, когда она была в доме одна. По странному стечению обстоятельств Тиаинэ и вся ее семья покинули дом, чтобы посетить священную рощу, но Марианна приболела, поэтому осталась. Услышав скрип двери внизу и незнакомые голоса, вылезла из окна и по крыше беседки смогла осторожно спуститься. Затем ее довез на повозке один добрый торговец. Ей некуда было идти, а обратно было страшно возвращаться. Потом она пряталась в комнатах прислуги, куда ее пустили, потому что хорошо знали и любили и пообещали помочь, но когда пришла ночь, ей стало страшно и показалось, что преследователи опять догнали ее и одетая в ночную сорочку одной из горничных, прибежала прямо к нему, зная, что только он сможет ее защитить, особенно после случая с вампиром, когда никто больше не помог бы ей. Никакой охраны, про которую говорил Селдрион не было и она не знает почему. Когда она говорила, невольная улыбка все сильнее расползалась по его лицу. Он торжествовал. Наконец-то судьба дает ему шанс, рыба сама выпрыгивает из воды прямо в руки, успевай хватать. На фоне срывающей голову радости, он не особо раздумывал над правдивостью истории, как сделал, если бы кто-то другой говорил ему это. Но нет, это была она. Она сидела рядом на диване и прятала взгляд как обычно, смущаясь, краснея. От нее необыкновенно сильно пахло незнакомыми духами и этот факт тихим эхом отозвался во внимании, но он оправдал её тем, что скорее всего, это из-за одежды горничной. Даже показалось, что он вспомнил как подобный запах оставался в комнатах после уборки. Тут она поежилась. Несмотря на мягкость ночного тепла, куталась в шаль.

– Тогда почему ты не пришла ко мне сразу? Еще вечером, когда это случилось. – Все еще проверяя, спросил он.

– Я боялась, что вы больше не захотите меня видеть. Ведь с самого начала нашего знакомства, вы проявляли ко мне столько доброты, а я так неблагодарно ее отвергала.

Селдрион напрягся. Ему не верилось, что Мариэ могла бы сказать нечто подобное, хотя говорила как обычно. Подозрения еще оставались, но ему так не хотелось верить во что бы то ни было, кроме того, что она настоящая, что с каждой минутой он старался вымести из мыслей подобный сор. «Это просто паранойя какая-то, – говорил он себе, – обожжешься на молоке – дуешь потом на воду. Все, проверяю последний раз, и если она ответит верно, то больше никаких подозрений».