Небо твоего цвета (СИ)

Так Есения заработала свои первые деньги.

В этот же день она ещё много раз получала восхищённую похвалу от женщин, которые находились в этом заведении и от матушки Джиоти, а Мадонна так к ней прилипла, не отходила от неё весь день.

— Знаешь, дорогуша, — ворковала она ей чуть ли не в ухо, — у нас такого давно не было. Хотя я здесь самая старенькая, но ты понимаешь, не по возрасту, а по стажу, — тут она хихикнула, — но и на моей памяти такое было только раз, чтобы мужчина так расщедрился и помимо установленной оплаты ещё и золотишком бы одарил, это нонсенс!

Есения изумлённо посмотрела на Мадонну.

— А что? Я зналась с одним учёным. Он латынь изучал, и вот у него то и нахваталась таких словечек и не только, — с гордостью произнесла она, — зато знаешь, как клиентам нравится, когда я на латыни разговариваю. Они высокого мнения обо мне становятся.

Есения на эти слова только улыбнулась.

— А тебе повезло! — продолжила она, — в первый же раз и такого отхватила себе! И что ты ему такого сделала, что он так расщедрился? А?! — Мадонна с надеждой на откровенность от Есении, заискивающе посмотрела на неё.

Но Есения молчала. Не было между ней и этим мужчиной, что- либо такого необыкновенного, чего от неё ждала эта куртизанка.

— Девушки! — вдруг услышали они голос госпожи Луизы, — всем собраться в кабаре! Сейчас будет репетиция, чтобы все были до одной.

— Что это за репетиция? — Есения была заинтригована.

— Пойдём, — потянула её за собой Мадонна, — сейчас все сама узнаешь.

IV

Шпаги схлестнулись, и звон металла эхом отразился от сводчатого потолка.

— Думаешь, ты, выиграешь поединок?! — Горислава с горящими зелёными глазами сейчас была похожа на фурию.

— Конечно, девчонка! — отразил её выпад Махавир.

Он ловко увернулся и сделал шаг вперёд, воткнув свою рапиру в стену, чуть выше её плеча, но девушка до этого сумела вовремя отскочить.

Они кружили вокруг друг друга, периодически каждый из них пытался уколоть своей шпагой противника. Рапиры сверкали своими драгоценными камнями на рукоятках, заставляя цветные сполохи прыгать по- тёмным каменным стенам. Оба были превосходными фехтовальщиками, и у каждого была своя школа подготовки. Однако Махавир был мужчиной, а это значило, что Горислава всё- таки уступит ему, не потому, что подготовка у неё слабее, а потому, что она, прежде всего женщина. Но зато какая!

Высокая, стройная, гибкая и быстрая, как кошка. Её рост один метр восемьдесят пять сантиметров лишь немногим уступал росту Махавира, у того он был один метр девяносто три. Её чёрные волосы, блестели в свете факелов, растрепались от горячего боя. Коса, туго заплетённая перед поединком представляла из себя плачевное состояние. Лента, что подвязывала её, давно слетела, а на лоб мокрый от пота прилипли маленькие завитушки чёрных волос.

Махавир откровенно любовался девушкой. Капельки пота на её верхней губе показывали, что Горислава очень напряжена, ему стоит только поднажать и поединок будет выигран.

Но тут случилось непредвиденное. Пока Махавир отвлёкся на прелести Гориславы, девушка сделала оборот вокруг себя, поднырнула под его левую руку и пнула ногой в его колено. От такой неожиданности Махавир упал на пол. Его шпага отлетела в сторону, а Горислава не медля ни секунды, вскочила на него, прижав своим коленом его тело к холодному каменному полу.

— Сдавайся! — выкрикнула она, приставив кончик рапиры к его сонной артерии, которая пульсировала от горячего боя.

Махавир застыл от красоты девушки. Её раскрасневшиеся щёки, растрёпанные волосы и лихорадочный блеск глаз возбуждал его.

— Стоп! Бой окончен! — услышали они оба голос их наставника.

К ним подошёл мужчина лет тридцати с небольшим. Его каштановые волосы доходили до плеч, шоколадного цвета глаза сейчас смотрели на них строго, а вот губы тронула улыбка, которую он всё же спрятал, закрыв рукою, пригладив свои усы.

— Горислава вышла победителем, Махавир.

Тот дёрнулся, встрепенулся, схватил Гориславу за кисть, в которой была рапира и, вывернув девушке руку за спину, тут же освободился, вскочив на ноги. Горислава от неожиданности и боли в руке, вскрикнула.

— Я уже на ногах! — высокомерно заявил он.

— Это уже не в счёт, — возразил Кишан, который был для них наставником по боям на шпагах и другом Махавира, — она положила тебя на лопатки, а раз спина коснулась пола, то ты проиграл!

— А! Что б тебя! — в горячности воскликнул тот, исподлобья посмотрев, однако на Гориславу.

Та растирала кисть руки.

— Что сильно болит? — немного остыв, Махавир подошёл к девушке.

— Болит, но пройдёт, — спокойно ответила она.

Махавир поцеловал её в губы.

— Ну, прости меня, пожалуйста. Ты, же знаешь, когда я в бою, то я распалён и могу сделать больно. Я не специально.

— Я знаю, Махавир, все в порядке.

Он взял её руку и поцеловал то место, которое у неё болело после его грубого зажима.

— Вы, такие голубки! — засмеялся Кишан, — что я, если бы не видел своими глазами ваш бой на рапирах, то подумал бы, что мне всё приснилось. Зачем же, вы, так дерётесь? Как будто всерьёз хотите поранить друг друга?