Небо в алмазах

Если возмутиться и отказаться, то можно сорвать всю игру. Кто поверит в честного инспектора? До сих пор Алексей играл правдиво. И в финале нельзя фальшивить.

– Нормально, прораб. Документы на ваших людей я забираю. Хорошо, но вот фотографии у всех троих одинаковые.

– Это у меня таджики. Они все на одно лицо.

Прораб скромно улыбнулся, поддерживая шутку. Он знал, что скоро все закончится. Взявший взятку всегда бежит с места получения.

А Сытину и так надо было уходить – дело сделано. Проходя мимо кухни, он заглянул в дверь. Верочку обступили рабочие и качали права. Она же молча перекладывала их документы. С места на место! Алексею пришлось крикнуть всё тем же начальственным голосом:

– Всё, инспектор Петрова, завершили проверку. Здесь нарушений нет. Уходим.

Они вышли, но Сытин не спешил покидать подъезд. На площадке в торцевой стене он нашел шкафчик, внутри которого громоздились скрутки электропроводки и кучка мусора на дне.

Из кейса Алексей извлек коробочку, нажал на ней кнопочку и положил в шкафчик под куски цемента, под обломки деревяшек и обрывки картона. Всё! Теперь система будет включаться на звук голоса в кабинете и писать, писать, писать. Хоть месяц, хоть три… Скорее бы ювелир заехал в свои новые хоромы… Нет, Ольга не могла изменять с этим! С кем угодно, но не с человеком по фамилии Чуркин. Это было бы очень обидно…

* * *

Милан Другов сроднился с этими ребятами. Он нанял сыщиков три недели назад и в первое время очень на них злился. Виктор наседал с угрозами, а результатов не было… Детективы нужны были для поисков Ольги Сытиной. И где она?

После совместного ночного налета на дачу Милан подобрел. Тогда их чуть не повязали пожарные. Он вместе с сыщиками колесил по спящему поселку, удирая от возможной погони. Они ребята хорошие, хотя и не профессионалы. А кто сейчас профи? Никто, вплоть до министров. Сапожник у них руководит Кулинарным департаментом, а пирожник – Обувным!

Сыщики – хорошие ребята, все четверо, понуро стояли перед Друговым, перед своим работодателем.

Докладывал старший – Егор Зубков. Хороший парень, тихий, хотя и бывший майор ФСБ. А потому, что служил в архиве и всякие там погони со стрельбой видел лишь на экране.

– Мы, Милан, почти их поймали. В последний момент сорвались. Оба – и Сытин, и его жена. Почти как тогда, на даче. Невезуха, да и только!

– Ты давай, Егор, без эмоций. Пляши от печки.

– Значит так. Обложили мы всю Москву.

– Вчетвером?

– Ну, не всю Москву, а основные точки. Лично я был у дома Сытина на Плющихе… Жду. Но не на одном месте, а курсирую по району. И вдруг в переулочке за ДК «Каучук» вижу красный Опель. Жду в засаде – идут оба. Несут огромные сумки с детскими вещами.

– Как узнал, что в сумках.

– Возле театра вскрыл багажник Опеля и пошуровал в сумках.

– Не понял тебя, Егор. Какой еще театр?

– Театр «Глобус» в районе Арбата. Они с Плющихи прямо туда и поехали. Сытин и Ольга в рыжем парике. Взяли билетики и в театр. А я вызвал своих и к багажнику. Только успел обыск провести, как эти выбегают. И почти сразу перед театром появились две ментовские машины и прижали меня.

– В каком это смысле.

– Опель уехал, менты в фойе побежали, а я из-за них не смог развернуться.

Это была первая часть отчета. Провальная история. Но дальше Егор гордо говорил о маленьком успехе. Об этом надо говорить в последних фразах. Они лучше запоминаются.

Сыщику Зубкову удалось проникнуть в театр и увидеть, как выводили несчастного режиссера. Без наручников, но под конвоем.

Потом Егор опрашивал свидетелей. Кого бесплатно, кого за деньги… Картинка получалась очень сумбурной. В одну кучу смешалось всё – и пробка от шампанского, и висячая в фойе актриса, и пистолет под диваном.

Пришлось аналитическим умом отсеять слухи и мистику. Егор создал свою картинку, которая была очень складной и удобной для отчета.

– Сытин с Ольгой ворвались к режиссеру и пытались его застрелить. Но тот вырвал оружие и выстрелил в вазу.

– А почему не в Сытина?

– Из благородства, Милан. У этого режиссера все стены в портретах великих: Толстой, Чехов, Маринина… Не мог он при них в человека стрелять.

– Допустим. Но почему его забрали, а не Сытина с Ольгой?

– Так те убежали. Я сам видел. А режиссер с пистолетом остались. Кого же ментам еще брать?

– Логично. Они всегда идут по легкому пути.

– А теперь, Милан, самое главное. При первом допросе режиссер хотел скрыть свою связь с Ольгой и назвал нападавшую Верой Заботиной. А та никак не могла быть здесь.

– У неё алиби?

– Да. Недавно ее застрелили и похоронили.

Егор стоял гордый, почему-то решив, что последней фразой он ставит точку в деле и что Милан Другов должен немедленно выплатить премию. Но тот только злился:

– Нет результата, Егор! Важные сведения, но от них мне только хуже. Виктор опять с меня три шкуры спустит. И боюсь – не в переносном смысле… Я хочу в тюрьму попасть.

– Надолго?

– На час! Хочу с этим режиссером поговорить.

– Не получится, Милан. В тюрьму так просто не пускают. Заслужить надо.

– Куплю следователя. Как его фамилия?

– Сухов.

– А имя?

– Все его Шуриком звали.

* * *