Небо в алмазах

Неожиданно громкий телефонный звонок заставил их вздрогнуть. Сытин схватил трубку, а Верочка прижалась к нему и поэтому слышала весь разговор.

– Наконец вы приехали, Алексей Юрьевич! Я вам каждый вечер по пять раз названиваю.

– Кто это?

– Не узнали? Так вы и записки от Оксаны не читали?

– Мы только что вошли… Кто вы?

– Я ваш знакомый – Милан Другов.

– Где Оксана?

– Она у нас… Значит так – пусть Ольга вернет то, что украла у Виктора. Деньги и какие-то камни… Через день я позвоню и мы обменяем всё это на Оксану. Но без глупостей! Без милиции и других резких движений.

Сытин хотел потребовать Оксану к телефону – в кино так всегда делают. Надо удостовериться, что она жива… Но в тишине уже гудел сигнал отбоя. Другов, демонстрируя свою силу, первым положил трубку.

Верочка отошла к двери, нащупала выключатель и зажгла свет… В комнате был идеальный порядок. Ни следов битвы, ни следов обыска. А на самом видном месте в центре стола лежала записка – на большом листе три стандартны фразы, написанных, вероятно, под диктовку: «Меня похитили. Сделайте всё, как они говорят. Спасите меня… Оксана».

Сытин перевернул листок, просмотрел записку на свет, зачем-то понюхал – никакой дополнительной информации.

– Что скажешь, Верочка?

– Скажу, что какое-то странное похищение. Этот Другов действует как ребенок, как испуганный подросток… Он не злой. Он мягкотелый интеллигент, но попал под дурное влияние.

– А его бойцы? Они тоже интеллигентные люди?

– Не совсем. Но и они не злые! Ты вспомни, Леша, они нас не разу не били и не грубили.

– Да, только газом чуть не потравили… Но это общие слова. Вывод-то какой?

– Выводов много. Первое – Оксане они ничего плохого не сделают. Второе – Милана Другова можно переманить на нашу сторону.

– Поставить на путь истинный?

– Скорее – перевербовать… И третье – если Ольга что-то спрятала, попробуем это найти. У нас же есть два дня. Завтра утром и начнем. А пока будем спать… Ты, Алексей, опять на коврике ляжешь?

– Зачем? Я здесь на диване. Оксана сегодня наверняка не появится.

* * *

Ван Гольд, еще садясь в такси, предупредил водителя, что у него лишь европейская валюта. Он думал, что это будет препятствием, что таксист повезет его в банк и будет ждать обмена евро на российские рубли. Но все оказалось проще. За часовую поездку от Шереметьева до Курского вокзала водитель взял сотенную купюру и, похоже, был доволен.

Здесь на вокзале Пауль сделал три важных дела. В тесной будочке обменного пункта он оставил три тысячи евро, получил незнакомые на вид рубли и почувствовал себя полноценным москвичом.

Второе – он неожиданно нашел адрес Арсения. В одном из киосков в подвальной части вокзала Ван Гольд услышал призыв купить телефонную базу данных.

– Простите, уважаемый, а не могу я купить не весь диск, а маленькую его часть?

– Это как?

– Мне нужен адрес по конкретному номеру телефона.

– Пятьсот!

– Рублей?

– Ну не фунтов же… А вы, дядя, из Прибалтики? Эстонец?

– Нет, я белорусский еврей.

– Я так и думал. Акцент у вас очень необычный. Адская смесь…

Через пять минут Пауль знал точный адрес Арсения – где-то в середине Ленинского проспекта. Теперь было ясно, где надо снимать квартиру… Потолкавшись среди местных маклеров и изучив карту Москвы, он нашел подходящий вариант у метро Университет.

Через час голландский ювелир Ван Гольд уже заселился в скромную, но чистенькую и вполне достойную однушку.

Перед сном он вспомнил смешного продавца кассет и дисков на Курском вокзале. Как он прошелся насчет акцента… А ведь действительно – адская смесь. Паша с детства считал, что говорит на русском языке. На том самом великом и могучем языке Пушкина и графа Толстого. Но общаться приходилось с ребятами из минских окраин, с друзьями семьи по фамилии Фридманы, Гальперины и Кац… А потом на все это наложилось изучение немецкого, французского, голландского…

Где может быть человек в воскресное утро? Где, если не дома, в своей постели?

Ван Гольд уже десять минут стоял на площадке перед дверью в квартиру Арсения Хрекова и упорно нажимал на кнопку звонка. Наконец приоткрылась дверь в соседнюю квартиру, и над цепочкой показалось заспанное женское лицо. Оно сообщило:

– Если вы к Арсению, так его уже нет.

– Простите, сударыня, он так рано уехал?

– Уехал, но не рано. И не сегодня. Он две недели, как уехал… И не один.

– А с кем?

– Вместе с мебелью и чемоданами.

– Он насовсем уехал?

– А я знаю?

Это была первая неудача и намек на то, что Арсений повел свою игру. Если он не сообщил Паулю о выезде с квартиры, то и остальные его рапорты из Москвы могли быть ложными. Солгавший раз – кто тебе поверит!

Об этом Ван Гольд размышлял, сидя на лавочке у дома Хрекова. Была потеряна основная нить поисков. Если Арсений предал и исчез, то оставалось еще два пути – туристическое бюро, где работала Ольга Сытина, или телефон Виктора, который однажды засёк определитель номера в Амстердаме.

Очевидно, у Пауля был такой страдальческий вид, что местный бомж не мог пройти мимо:

– Что, брат, заболел?

– Я здоров… Но голова что-то гудит.

– Я, брат, об этом и говорю. Перебрал вчера? Поправиться надо?

– Вы имеете ввиду – выпить?