Небо в алмазах

– Это потому, что мне не хочется ему улыбаться, – стальным голосом промолвила Сильвия. – Вчера он повел себя со мной самым неподобающим и оскорбительным образом. Если бы не вмешательство лорда Фэррона, не знаю, что со мной было бы.

Услышав это имя, герцогиня чуть не выпрыгнула из кровати.

– А! Теперь я понимаю. Тут дело вовсе не в поведении графа. Тут дело в лорде Фэрроне. Он имел наглость явиться сюда и спрашивать тебя, но я его быстро отправила восвояси.

Сильвия воззрилась на мачеху. Она хорошо помнила, как лорд Фэррон приходил к ним, а его даже не пустили в дом.

– Ч-что вы сказали ему? – спросила девушка, изо всех сил стараясь не выдать волнения.

– Я ему ничего не говорила, моя дорогая. Я со слугой передала ему записку, в которой сообщила о том, что ты не можешь его увидеть и что в отношении его так будет всегда.

– Из записки можно было понять, – стараясь скрыть дрожь в голосе, произнесла Сильвия, – что она от вас, а не от меня?

Впервые герцогиня заметно смутилась.

– Возможно, он и решил, что она от тебя.

Сильвии стало дурно.

– От… от меня?

Герцогиня быстро взяла себя в руки.

– Я поступила так, как сочла нужным в сложившихся обстоятельствах. Я не могла допустить, чтобы этот молодой человек отвлек тебя от графа.

Сильвия нащупала ручку кресла и села. Ей стало понятно, почему лорд Фэррон вдруг так охладел к ней. Его просто заставили думать, что она охладела к нему.

– Вы… не имели права так поступать, – сказала она.

– Не имела права? Имела! Я защищала интересы семьи. Главное – я защищала тебя! И дальше буду защищать. Ты вбила себе в голову какие-то глупости о графе и сравниваешь его с этим… лордом Фэрроном, у которого даже нет полного чиппендейловского гарнитура! Ты дала обещание графу и сдержишь его. От этого зависит все.

Сильвия встала, как в тумане.

– Вижу, мне нужно поговорить с папой.

Герцогиня всплеснула руками.

– О, ступай к нему. Расстраивай его еще больше, чего уж там! Подумаешь, отец только-только начал выздоравливать. Конечно же, он будет рад услышать, что ты передумала и нам снова угрожает банкротство.

– Он бы не хотел, чтобы я была несчастна, – проронила Сильвия, направляясь к двери.

– Счастье! – закричала герцогиня. – Счастье – это для щенков и… попугайчиков, а не для замужних женщин.

Закрыв за собой дверь будуара, Сильвия услышала, как герцогиня яростно затрясла колокольчиком, вызывая горничную.

* * *

Удивлению Томпкинса не было предела, когда он открыл дверь кареты Белэмов и увидел Сильвию.

– Вы одна, миледи? – спросил он, заглядывая в салон кареты так, будто герцогиня могла в любую секунду выпрыгнуть из-под подушек.

Сильвия оперлась на его руку и вышла из кареты.

– Да, Томпкинс, я одна.

– Когда мне сообщили, что нужно встретить поезд, я решил, вы обе вернетесь, – признался старый слуга.

– Нет, только я.

– Что ж, добро пожаловать, миледи. Герцог очень ждет встречи с вами.

– Как отец?

– Намного лучше, миледи. Вы не поверите, когда его увидите.

Сильвия почувствовала огромное облегчение.

– Пойду прямо к нему.

Двери отцовской комнаты были приоткрыты. Сильвия постояла немного, заглядывая в комнату.

Отец сидел на кровати. Покрывало вокруг него было завалено бумагами и газетами, одну из которых он изучал через увеличительное стекло. Услышав нежное «папа» Сильвии, он поднял глаза, полные радости.

– Милая, заходи, садись на кровать. Как я скучал по тебе и маме!

Сильвия, всматриваясь в лицо отца, вошла в комнату и опустилась на краешек кровати. Щеки его порозовели, в глазах опять появился живой блеск.

– Расскажи про Лондон, – попросил он. – Как там дом? Мне теперь не придется его продавать. И маме твоей не придется расставаться с ее драгоценностями. Она может продолжать жить светской жизнью, которая ей так нравится. И все благодаря графу.

Сильвия набрала полную грудь воздуха и начала:

– Ах да, граф. Папа, я хочу…

– Ты выходишь за щедрого человека, милая.

– Щедрого, возможно, но…

– Он сказал, что даже заплатит за нас, чтобы мы смогли оставить дом на Ривьере.

Сильвия услышала об этом впервые, и сердце ее упало. Чем больше граф обещал, тем больше они теряли с ее отказом выйти за него.

Отец тем временем счастливо продолжал:

– Мне бы вполне хватило и замка Белэм, ты же знаешь. Граф сказал, что я смогу вернуться и спокойно жить здесь, когда закончится ремонт.

– Да, ремонт, – пробормотала Сильвия.

– Вы с ним, конечно, уедете в Баварию. – Уголки рта герцога опустились. – Не скажу, что я рад этому. Бавария – все равно что Восток: слишком далеко для моих старых косточек.

– Слишком далеко, – повторила дочь.

Нужно ему все рассказать сейчас, пока разговор не зашел слишком далеко. Нужно рассказать.

– Папа, – сказала девушка, взяв его за руку, – я должна что-то сказать вам.