Небо в алмазах

Гиви было около пятидесяти, и он действительно был хромым. Уж не знаю, при каких обстоятельствах с ним это стряслось, но теперь он нигде не расставался с мошной тростью с позолоченным набалдашником. Немногие знали, что из противоположного конца трости при желании (желании Гиви Ивановича) мог выскочить небольшой клинок. Как-то Гиви демонстрировал мне это. То ли хотел показать, что запросто может убить, то ли просто хвастался — кто его знает.

— У тебя как со здоровьем? — поинтересовался Гиви, пристально оглядев меня. — Выглядишь как-то не очень...

— Чувствую себя тоже не очень, — пожаловался я, не уточнив, что причиной тому является недосып и перепой в одном флаконе. А Гиви, не вдаваясь в подробности, улыбнулся. Гиви последние несколько месяцев страдал язвой желудка, а потому очень интересовался здоровьем окружающих. И очень радовался, если оно оказывалось хуже, чем у него самого.

— Что-то хроническое? — с надеждой спросил Гиви.

— Хрен его знает, — сказал я. — Не хочу к врачу идти, а то как скажет... Лучше уж не знать.

— Дело твое, — кивнул Гиви. — Но я бы на твоем месте сходил. Вот лично у меня язва, так я...

Потом был исполнен пятнадцатиминутный эпос на тему «Последние медицинские достижения в борьбе с язвенной болезнью — основано на личном опыте Гиви Хромого». Итог был подведен такой:

— А толку? Никакого толку. Вот так.

— Да, — сочувственно вздохнул я. Гиви тоже вздохнул, всмотрелся еще раз в мое нездоровое лицо, вспомнил, кто я, и поинтересовался:

— Как там Тамара? Как у нее со здоровьем? Кажется, у нее была депрессия... После того, как мужа ее застрелили.

— Теперь у нее депрессия по другому поводу, — сказал я.

— По какому? — оживился Гиви. Ну я и рассказал. Гиви Хромой был хорошим слушателем, он не перебивал, не задавал никаких вопросов, он просто кивал в такт моим словам, становясь постепенно все печальнее и печальнее.

Впрочем, может, это была и не печаль, может, он просто начал дремать, опуская голову с каждым кивком все ниже и ниже. Машина шла быстро и мягко, а сиденья располагали к тому, чтобы провалиться в них поглубже и больше никогда не вылезать обратно. Ну и, наверное, я был не слишком хорошим рассказчиком.

Тем не менее я довел всю историю до конца. То есть до сегодняшнего утра.

— И больше я ее не видел, — на трагической ноте закончил я, чуть повысив голос, чтобы пробудить Гиви от дремоты.

— Хм, — сказал Гиви, не поднимая глаз, но сразу стало понятно, что он не спал ни секунды и запомнил все — от первого слова до последнего. — Говоришь, четырнадцать сорок три?

— Да, — я посмотрел на часы. До истечения срока оставалось сто двадцать минут с небольшим.

— Спокойно, — сказал Гиви. — Я Тыкве позвоню, и с Тамарой ничего не случится. На фарш! — презрительно фыркнул Гиви. — Тоже мне, шеф-повар ресторана «Арагви»!

Я облегченно вздохнул. С Тамарой ничего не случится. Гиви позвонит и все уладит. Господи, как хорошо! Надо было сразу мчаться к Гиви, а не создавать себе проблем глупой самодеятельностью!

— Спасибо! — искренне выдохнул я и хотел было пожать Гиви руку, но в правой у того была трость, а левую он поднял в предупреждающем жесте:

— Но!

— Слушаю, — покорно сказал я.

— Тыква прав.

— То есть?

— Тыкву кинули, — пояснил Гиви, вытаскивая из кармана мобильный телефон. — У него украли деньги. А вы с Тамарой в этом участвовали.

— Э... — заикнулся было я, но Гиви с неожиданной ловкостью треснул тростью по моему колену, и вместо вразумительного «мы не по собственной воле участвовали...» получилось просто: — Ай!

— Участвовали, — продолжал Гиви, держа трость наготове. — А значит, Тыква имеет право предъявить к вам претензии. И даже право пустить Тамару на фарш. Теоретически, — последнее слово Гиви Хромой выделил особо. — Но практически я к Тамаре хорошо отношусь и беспредела не позволю. В четырнадцать сорок три ничего не случится, я тебя уверяю. Тебе дадут еще несколько дней на поиски этого Мухина.

— Его уже нашли, — напомнил я. — Мертвым.

— Ну, значит, на поиски его денег, — поправился Гиви Хромой и стал набирать номер. Я, кажется, догадывался, чей. — Это Тыквин? Нет? А кто? Слушай, Олег, позови Тыквина. Это Гиви Иванович говорит, если ты еще не понял... Ты чего весь напрягся?

Это он обратился ко мне, и я жалко заулыбался. В своем рассказе я пропустил некоторые неважные детали. Например, эпизод с рукояткой револьвера и Олеговой головой. Он чисто случайно выпал из моего повествования, вот Гиви и не мог понять, почему при упоминании Олега я слегка занервничал.

— Спокойно, — подбодрил меня Гиви. — Все будет хорошо. Может быть... — Тут в трубке у него заговорил Тыквин, и Гиви на некоторое время забыл о моем существовании.