Небо в алмазах (СИ)

— Лучше бы тебе военком не поверил. Зачем так рано зад с дивана поднял, а? — само по себе удивительно, что Витя не спал в такое время. — Сказку о спящей красавице помнишь, Пчёл?

— Ты хотела сказать… Сказку о ленивой жопе? — ехидно поинтересовался Витя, продолжая маленькую победоносную войну. — Шевелись, рыбина! Солнце в зените…

— Блин, будильник, твою мать, — Лиза бросила подушку на кровать, и прошлепала к шкафу с зеркалом. — Ты безнадежен! Иди спать! — отражение в зеркале глянуло на Лизавету не слишком довольными ярко-голубыми глазищами. — Ну и видок…

— Не, жрать хочу, как гражданин какого-нибудь Гондураса, — Пчёлкин плюхнулся на кровать рядом, — а ты, бля, дрыхнешь! — по опухшему лицу Пчёлкина было ясно, что он и сам недавно проснулся, а родители смотались на дачу утренней электричкой. — Лизк, улей страдает! Мамочка на дачу отчалила, так бы шел мозги по другой инстанции топтать.

— Нагло разбудить человека в воскресенье — это призыв к спасению? С добрым утром, кстати, братец!

— Лиза, не все же ништяки Косу! Покорми брата, знаешь же, что я в бабской стряпне — нуль!

— Уговорил! — Лиза проследовала на их маленькую кухоньку, чтобы приготовить омлет с бутербродами и поставить чайник. На великие кулинарные подвиги сегодня с утра она не готова. — Вдруг коньки от голода откинешь, и что я расскажу всем?

— Да любой твоей версии поверят, ещё уши вдобавок развесят, — Витя звонко чмокнул сестру в щеку, — не сомневайся, родимая!

— Услышат, что Пчёлу уморила, и в суде оправдают? — без особой причины эта мысль пробила Лизу на дикий хохот. В роли судьи почему-то виделся Космос Юрьевич, такой прикольный и с судейским молоточком. — Косу надо рассказать.

— Он давно мечтает, что бы я крылышками лишний раз не махал! Ты только быстрее, потом прогуляться пойдем, а то мне одному сегодня тоже не катит. Давай, потом Тео подтянем. Ты ж не спать весь день собиралась? Составь компаху!

— Ты говоришь, будто не в одной квартире проживаем, а так, соседи с третьего подъезда! Маршрут предлагай сам.

— На месте разберемся, но с тобой готов и на Луну укатить, — Витя прислонился к косяку двери, благодарно смотря на младшую сестру, сосредоточенно орудовавшую с кухонной утварью, и сдавленно хихикавшую ответ на его шутки.

— Нет, Вить, далековато от Космоса будет, не простит, — настроение юной девушки, отстукивающей музыкальными пальчиками по деревянной столешнице какой-то зарубежный мотив, говорило о том, что она счастлива, хоть спросонья такая нахмуренная и забавная.

Можно сказать, Пчёла любовался сестрой, отмечая, что нешуточную привязанность Космоса к Лизе можно было реабилитировать из-под первоначального осуждения. Она действительно положительно влияла на раздолбая Космоса. Но себя на месте влюбленного идиота, Пчёла представить не мог. Зачем ему такая фигня, чего он там не видел? Любовные волнения он испытывал лишь классе в восьмом, втрескавшись в одноклассницу Машку Шмелеву. Но после первого поцелуя и двух свиданий запал влюбленного Пчёлы исчез, и не поминайте лихом. Тем более что Машка не заценила пачку жвачки, раздобытую для неё не самым легким путем.

От своих размышлений Пчёлкина отвлек вскипающий чайник, который Лиза поспешно выключила, попутно открывая холодильник.

— Так, яиц дома нет, давай кашу, полезнее, — командным тоном произнесла Павлова, и парню оставалось только согласиться с хозяйкой кухни.

— Я — всеядный…

— Впервые за утро ты меня порадовал.

— Ладно, я курну, не мешаю.

— С тебя мороженое, Вить!

— Да хоть целый ларек! — со смехом прокричал Пчёла из коридора, напяливая на ноги убитые временем кеды, чтобы выйти на лестничную площадку.

Позавтракав в темпе вальса и наспех приведя себя в порядок, Лиза и Витя вышли из дома, не имея определенного пути следования. Олимпийка брата, накинутая на плечи Лизы, висела на фигуре девушки ненужным грузом. На улице слишком тепло и солнечно. Пчёла, пообещавший сестре мороженое за вкусный завтрак, сдержал слово у первого ларька. Пломбир за девятнадцать копеек принес первокурснице едва ли не большую радость, чем отмененная последняя пара в субботу.

— Чёрт, со вчерашнего вечера о нем мечтала! — Лиз поедала мороженое кусками, не боясь чувствительности зубов или бронхита. — Во всем Софка виновата, отговорила!

— Остановочка, погоди! — Пчёла вопросительно посмотрел на сестру. — Софка, это та… Знойная, и у-у-ууу-у-х! Гневная! — довольно протянул Витя, вспоминая, что при встрече с Софой он чуть не прибил её дверью в студенческую общагу. — Цыганочка с выходом!

— Какая цыганочка, глаз-алмаз? — вразумила брата Лиза, пощелкав пальцами перед смешливым лицом. — Серьезная девочка, по улицам ночью не шляется, родителей слушается, и с Викторами Пчёлкиными не водится.

— С Витей Пчёлкиным не водится? Это поправимо, — затея Пчёлы все меньше нравилась Лизе, потому что она прекрасно знала, что долгосрочные знакомства с противоположным полом не входили в его планы. — Лизок, тебе жалко?