Небо в клеточку

— Откуда вы знаете? — несколько оторопело посмотрела на меня Анна Андреевна, затем спохватилась: — Ну, да!

— Кто адвокат вашей дочери?

— Камневский Артур Борисович.

— Можете не волноваться. Он Катю вытащит. Скала — так его кличут. И совершенно справедливо! Если не подчистую отобьет, то на условное наказание — точно можно рассчитывать!

— Так он мне и сказал, — согласно кивнула она. — Теперь вы понимаете, что своей возней вы только навредите девочке? Есть, слава богу, пока и без вас кому о ней позаботиться.

Теперь уже молчала я, не торопясь отвечать на ее вопрос.

— А вас нисколько не коробит то, что Катя страдает за чье-то преступление? Ведь вы сами ни на секунду не поверили, что это она убила вашего мужа?

— Какое вам дело до моих чувств?

«Верно, какое…»

И тут словно игла пронзила мой мозг. Черт бы побрал! Так все просто! Нужно было понять это сразу, еще тогда, когда девочка обнимала пса. Тогда, когда она в своем рассказе споткнулась на событиях на втором этаже особняка. Кого Катя могла покрывать?! Да только ее! Свою мать!

От этой простой догадки меня бросило в легкий озноб.

— Мы с вами прощаемся…

Киреева уже начала подниматься, когда я наконец очнулась.

— А как с шантажистом быть? Или вы нашли пленку?

— Что?! Каким шантажистом, какая пленка?!

Она так стремительно рухнула обратно, что я на секунду испугалась, выдержит ли стул.

Я наблюдала за ее реакцией так внимательно, как только умела. Но в этом не было особой нужды — все и так отчетливо отразилось на ее лице. От восковой маски не осталось и следа!

— О той самой, о которой вы разговаривали ночью со сторожем.

На сей раз моя реплика не привела к ожидаемому результату. Анна Андреевна, похоже, справилась с собой, и ее лицо вновь приняло безразличное выражение.

— Ночью? Не понимаю, о чем вы говорите.

— Я слышала ваш разговор в саду. И узнала голос.

Я блефовала, поскольку не была уверена, что слышала голос Анны Андреевны. Но все мои предыдущие соображения говорили о том, что это именно госпожа Киреева!

— Объясните, что вы имеете в виду! — потребовала она.

— В ночь, когда убили вашего мужа, мне стало вдруг одиноко, и я вышла подышать свежим воздухом. И нечаянно подслушала разговор двух людей. Один из голосов принадлежал мужчине, второй… второй — женщине. Женщиной были вы, Анна Андреевна.

— Вы это серьезно?

Теперь ее глаза широко распахнулись и пытливо смотрели на меня.

— Серьезней некуда.

Некоторое время она хмурилась, покусывая губы.

— Женя, знаете, это не место для серьезного разговора. А я думаю… вынуждена признать, что он необходим. Давайте проедем ко мне домой и там уже спокойно все обсудим.

— Что ж, давайте, — согласилась я.

* * *

Я смотрела на диван в холле и невольно вспоминала Катю и нашу первую с ней встречу.

Хозяйка перехватила мой взгляд, но ей он сказал, скорее всего, о другом. Поскольку она тут же предложила мне:

— Располагайтесь, я сейчас принесу чего-нибудь выпить. Что вам?

— На ваше усмотрение.

Анна секунду поколебалась, потом все же удалилась.

Пока она отсутствовала, я пыталась собраться с мыслями. Дорога от кафе до ее дома оказалась слишком короткой, чтобы выработать хоть какой-то дальнейший план предстоящей беседы. Честно признаться, ситуация выходила несколько странной. Если следовать всем моим предыдущим умозаключениям, то получалось, что Анна Андреевна и есть убийца. Вопрос второй — тогда кто убил Семенова? Она же? По логике вещей, должно быть так. Тогда зачем госпожа Киреева пригласила меня в дом? Если она знает, что единственный настоящий свидетель ее возвращения в ту ночь мертв, к черту я ей сдалась? Не проще ли послать меня подальше и ждать, пока моей персоной не займутся соответствующие органы? Брошенный на месте второго убийства мой пистолет — верная тому гарантия.

Остается два варианта. Первый: Киреева была в ту ночь в доме, но убийца не она. Второй — Анна просто ломает комедию, выжидает время. Одновременно пытаясь запутать меня. Или же хочет выяснить что-то для себя важное? Тогда — что?

Я очень надеялась, что наш разговор продвинет меня на пути к разгадке.

Анна Андреевна не заставила себя ждать. Она появилась с бутылкой сухого мартини и двумя фужерами. Поставила все на стеклянный столик и села в свободное кресло.

— Для чего вы меня пригласили? — начала я первой, надеясь одним махом прояснить ситуацию.

— Честно признаться, я и сама толком не могу сказать.

Мадам Киреева наморщила носик и посмотрела куда-то мимо меня. Как я поняла, она всегда делала так, когда хотела сосредоточиться.

— Итак, вы утверждаете, что слышали мой голос ночью в саду? Во сколько это было? О чем… мы говорили?

Я заметила, что это самое «мы» далось Анне Андреевне с некоторым трудом.

— Давайте не так резво. — Я сразу попыталась взять инициативу в свои руки. — Ответьте мне сначала: это действительно были вы? Если так — то разговор вам известен и самой. Мне нет смысла его пересказывать. Уместнее поговорить о другом…

— Это была не я, — слегка покачала головой вдова. — Но мне важно знать, о чем разговаривали эти двое. Женщина… вы уверены, что это не Лада?