Небо в мечтах (СИ)

Ладонь прокладывает дорожку к аккуратной груди Ксюши, прикрытой лишь голубой тканью рубашки. Слегка сжимая то, что не смог даже толком рассмотреть ночью, он жадно целует тонкую шейку, наслаждаясь тихим стоном и напряжением в теле девушки. Он чувствует грудью весь её жар и давление, видит, как стройные ноги подворачиваются, но не даёт ей упасть, удерживая.

Нет, сегодня она не сбежит.

— Кир, по-плохому мне тоже придётся идти в университет, — качает головой Ксюша, забывая о готовке и стараясь оторваться от парня, но, как назло, всё её тело пульсирует, не давая забыть каждое прикосновение Кирилла.

— А если я тебя просто не отпущу? — шёпот на ушко и лёгкий укус на шее, заставляющий кожу заалеть, обещая показать жадную метку к вечеру.

Руки парня скользят по телу, обходя кромку соблазнительных трусиков и заставляя трепетать сердце Ксюши в груди. Девушке слишком горячо находиться рядом с ним, жарко до невыносимости и слишком близко к эпицентру её личного дурмана.

— Я так и не исполнил вчерашнего обещания, — нашёптывает Кир, кусая младшую за мочку уха и проникая рукой под резинку её трусиков. — А я привык держать слово. К тому же ты очень вовремя решила пораньше встать.

Личный змей-искуситель в действии: так же заманивает в свои путы, заставляя желать непозволительного, так же умело манипулирует ею, уже узнав, где следует погладить, где поцеловать, а где и несильно надавить.

— Кирилл, — испуганно выдыхает девушка, сжимая ладонью кисть парня через тонкую ткань. Щёки сразу же краснеют, заставляя прикусить губу и опустить взгляд, от чего появляется новый приступ стыда.

Его пальцы скользят по складочкам, вызывая стон у Ксюши и ещё большее желание спрятаться от него. Желание уйти перекрывает желание узнать, что будет дальше. Почувствовать удовольствие.

Поэтому она лишь теснее прижимается к Киру, поворачивая к нему голову и кусая за выступающую ключицу. Жадно, нагло, как он любит.

Парень забывает обо всех лишних вещах, одним взмахом руки выключая плиту и утаскивая следом за собой девочку.

Путь недолог. Их личное пространство на сегодня - стол, как он и обещал.

Рука до сих пор накрывает самое чувствительное место Ксюши, чувствуя приятную липкую влагу на пальцах.

— Ты же помнишь, что я обещал, — шепчет на ушко, проводя языком по ушной раковинке и заставляя жадно хватать ртом воздух. — Помнишь?

С нажимом. Властно. Почти грубо.

Он смотрит в немыслимо серые глаза своей девочки, замечая в них пелену страсти, в которой она согласится на всё, в которой она будет только его. Всегда. Безотказно. Постоянно.

Это не клетка, а если и так, то она сама себя в ней закрыла. Приковала стальными наручниками, выкинув ключ далеко за ограду. Она сама попала в его лапы, сама заговорила тем вечером, покорила своим острым язычком. Сама заставила ревновать, даже не ведая об этом.

Заставила его безотказно добиваться цели, идя напролом, по головам. Ради этих серых глаз, затуманенных страстью.

Ради алых искусанных губ, приоткрытых в немом крике.

И, чёрт возьми, ради этого стоило бороться со всеми её закидонами и вечными «но», «если», с глупыми причинами не быть одним целым.

Кир заставил её, показал, что не отпустит. Властно и жадно, оставляя алеть губы, а глазам сверкать яркими огнями.

И, кажется, в ней его погибель. В ней его личная клетка, вечный дурман.

Даже не только в глазах - в губах, которые распахиваются в стоне, стоит лишь среднему пальцу нажать на клитор.

— Кир, — шёпот с хрипотцой, потому что она просто не может сейчас говорить. Дрожь по всему телу и нестерпимое удовольствие, которое хочется продолжить.

Ксюша оплетает шею парня руками, притягивая его к себе и жадно целуя в губы, уже без прошлого стыда наслаждаясь его взглядом.

Таким жадным, откровенным, почти что пошлым.

— Что, моя девочка? — насмешливо, с ухмылочкой - издевается, а Ксюше этого сейчас так не хочется, особенно чувствуя его длинные фаланги на себе. Почти в себе. И ох уж это «почти».

— Не мучай, — вновь шёпот, хрипы, только с её губ - это песня для Кира. Слушать стоны, вылетающие из горла; ловить их своим ртом, сжимая сочные ягодицы и причиняя манящую боль.

— Глядя на тебя такую - растрёпанную, стонущую, - мне как раз хочется этим заняться, — смеётся он, отрываясь от сладких губ девушки и делая круговые движения пальцем вокруг её клитора.

Волшебно для него и мучительно медленно для неё.

— Только не сейчас, — качает головой Ксюша, выгибаясь дугой от секундного удовольствия, которое доставляет Кир резким нажатием на комочек нервов. — Прошу тебя, — шепчет в самое ухо, целуя чуть ниже и замечая мурашки на коже любимого.

Парень перестаёт сопротивляться девушке, перехватив её запястья свободной рукой и пригвоздив их к столу.

— Малышка, ты такая мокрая, — продолжает издеваться он, но пальцы делают всё более смелые и резкие движения, вырывая с губ Ксюши громкие стоны, почти оглушающие её на пару с громким сердцебиением.