Небо в рублях

– Понятно. Значит, слушай меня внимательно, – велела Раиса. – Что, по какой причине, с кем, как долго хозяева делают, тебя не волнует. Не лезь в барские дела! Отчего Тетю Мотю Милада зарыла? Захотела. Не желает хозяйка огласки? Наше дело молчать, рот захлопнуть и сидеть тихо. Говорливых да любопытных не любят. Тебе деньги нужны?

– Да.

– Во! И мне. А количество рублей напрямую зависит от преданности. Конечно, есть дурочки, которые у хозяйки в шкафу пороются, а потом в «Желтуху» бегут. Сдерут один раз сумму и чего? Место-то потеряли. А сейчас знаешь какая конкуренция? Коли попала на хорошее место, служи верой и правдой, обязательно оценят и отблагодарят, уж поверь. Поэтому забудь про Тетю Мотю, держи рот на замке, если, конечно, опять на улице оказаться не хочешь. Усекла?

Я кивнула и спросила:

– А где Милада? Чего-то ее не видно.

Рая, не моргнув глазом, ответила:

– В командировку укатила. Еще насмотришься, наубираешься за ней.

– Смолякова такая неаккуратная?

– Просто у нее времени мало, – встала на защиту хозяйки домработница, – вот и разбрасывает шмотки.

– Но сейчас в комнате порядок.

– Милада перед отъездом прибралась.

– Понятно.

– Что тебе может быть понятно? – неожиданно обозлилась Раиса. – Чего лентяйничаешь? Много еще мыть?

– Нет, только холл.

– Вот и ступай туда. Дотрешь – и уезжай, нечего тут под ногами болтаться.

Я покорно схватилась за тряпку. Швабра елозила по плитке, руки машинально выполняли работу, но в голове бились мысли. По словам Насти, жизнь в их доме текла в последнее время, перед исчезновением Милады, как обычно, ничего особенного не происходило. Но мне удалось выяснить интересную деталь: Смолякова по непонятной причине ночью, под проливным дождем похоронила в укромном уголке сада Тетю Мотю, а потом, желая сохранить тайну, выбросила испачканный халат и тапочки. Через неделю после этой, достаточно странной церемонии Ми исчезла. Как связаны два этих момента? Или никакой связи нет?

– Др-р-р, – понеслось над ухом.

Я, еще не вынырнув из раздумий, схватила лежащую на журнальном столике трубку телефона и машинально сказала в нее:

– Алло.

– Ты меня узнаешь? – прозвучало в ответ.

– Нет, – отозвалась я и тут же осеклась. Ой, я ж не дома! Зачем цапнула телефон?

– Настюша, – тихо продолжила незнакомка, – понимаю, что ты сейчас удивлена и, наверное, пожелаешь задать мне кучу вопросов, но лучше будет, если сначала ответишь на мой: с мамой все в порядке? Она дома? Газеты пишут какой-то ужас. Почему молчишь? Не узнаешь? Это Лена Рыбкина.

Я моментально поняла, что произошло. На свою беду, я обладаю совершенно детским голосочком. Люди, плохо знакомые с Дашей Васильевой, позвонив к нам домой, часто говорят: «Девочка, позови маму». С одной стороны, смешно, с другой – это мешает жить, потому что если мне требуется позвонить в магазин или вдруг приходит в голову идея заказать билеты в кино по телефону, то я обычно слышу в ответ вежливую фразу: «Будет лучше, если с нами свяжется кто-то из взрослых членов семьи». Но сейчас тембр моего голоса сыграл мне на руку: некогда лучшая подруга Милады приняла меня за Настю.

– Э… – протянула я, – говорить неудобно.

– Понимаю! – нервно воскликнула Лена.

– Лучше встретиться на нейтральной территории.

– Где?

– Ну… не знаю, придумайте сами.

– Приезжай ко мне.

– Куда?

– Ты что, адрес забыла? – изумилась Лена. – Мы, конечно, давно не встречались, но все же странно.

– Великолепно помню, – стала я изворачиваться ужом, – просто подумала, вдруг вы на даче.

– У меня ее нет! – еще больше удивилась Лена. – Настя, что с тобой?

– Так могли купить или снять.

– Не купила и не сняла, живу все в той же квартире. Одна незадача: сейчас сижу на работе, вернусь лишь около восьми. Тебе, наверное, поздно.

– Нет, в самый раз.

– А как потом в поселок вернешься?

– Толик отвезет.

– Действительно, – бормотнула Лена. – Значит, жду.

Я положила трубку на столик, потом огляделась, вытащила свой мобильный и набрала номер Насти.

– Алло, – пробился сквозь странное гудение голосок девочки.

– Это Даша, ты где?

– В парикмахерской.

– Знаешь адрес Рыбкиной?

– Конечно.

– Сделай одолжение, скажи его.

– Кутузовский проспект, – охотно сообщила Настя, – дом стоит углом, вход со двора, вот только номер квартиры не помню, но ее легко найти. Последний подъезд, самый верхний этаж, дверь слева от лифта, она обита ярко-красной кожей.

– Опять балбесничаешь? – укорила меня Раиса, неожиданно входя в холл.

– Уже все закончила, – бойко отрапортовала я, пряча сотовый.

– Ну ладно, – смилостивилась домработница. – Ступай домой, но завтра ровно в девять чтобы стояла под дверью.

Я закивала и убежала переодеваться.

В Ложкине меня встретила радостно вертящая хвостами собачья стая.

– Погодите, ребята, – пробормотала я, снимая уродскую обувь, – целоваться начнем попозже. Просто сил никаких нет. Вроде ерундовое дело тряпкой по паркету возить, а устала, будто ездовая лайка.

Быстро приняв душ, я побежала на кухню, чтобы попить кофе, и увидела шмурыгающую носом Ирку, мрачно чистящую крохотный клубень молодой картошки.