Небо Ван Гога

Вернувшись в Рим, Мари сразу же всё поняла лишь увидев мои глаза наполненные той грустью которой они были переполнены в нашу с ней первую встречу в поезде. Я был рад вернуться к ней, к своим книгам, к своим закатам, к своему бегу, к своей прежней жизни. Мне хотелось побыть одному и я всю неделю жил на чердаке. Он был обшит красным деревом и почему я раньше здесь не был. Это стало моим кабинетом. Я старался не выходить от туда без нужды, мне не хотелось. Я практически не ел, не пил. С Мари я общался письмами, что оставлял ей а она мне внизу чердачной лестницы, потому как говорить мне тоже не хотелось. Я попросил неделю побыть одному в молчании на что Мари согласилась не расспрашивая зачем и почему мне это нужно. Дни шли, день за днём, ночь за ночью, я практически не отрываясь писал новый роман. Мне захотелось выплеснуть наружу всё то что меня мучало всё это время, захотелось перевоплотить все свои чувства в слова и предложения. Мне захотелось поделиться этим со всем миром. Мне захотелось написать обо всём этом для неё. Чтобы когда-нибудь она прочла меня через мою книгу и поняла как была не права, мне захотелось чтобы читая это, она чувствовала тоже самое что и я. Каждое моё чувство примеряла на себе.

Я никогда так много на писал, но за неделю роман почти был готов, осталось написать пару глав и оттесать все изъяны.

Я хотел узнать что по-настоящему было важным в нашей встрече и я узнал, это моя обида которая до сих пор живет внутри меня. Пройдёт ли она когда-нибудь мне неизвестно.

Глава 23.

«Я хочу остаться твоей тайной»

Меня всегда спасал кто-то сам того не зная. Человек просто появлялся в моей жизни на перепутье будущего и прошлого, всё что мне было нужно сделать это не упустить этого шанса. Элоиз появилась, когда я был опустошён, жизнь моя катилась вниз со скоростью небывалой грусти, Мари появилась, когда я был в кромешном отчаянии и нескончаемой безысходности. Также в один момент, когда я продолжал вести дни отшельника на своём чердаке, по ночам вёл беседу с Римом, Лис пришла в наш дом.

Я не знаю, что она сказала Мари, но когда я стоял возле окна и наблюдал за свободой самолёта в небе, она вошла в мою комнату. Как же мне хотелось оказаться не живым и не мёртвым, летать в небе, обгонять облака и закатами любоваться с высока.

Я не стал спрашивать как она здесь оказалась. Это не важно.

- Я рад тебя видеть. С полной и честно сказал я вместо приветствия.

- Это ведь не слишком для тебя?

- Не слишком. Всё хорошо, если ты не убила мою девушку. Я пошутил слегка жестко и с сарказмом, но за чувства Мари я всегда волновался независимо от моих поступков, желаний к другим девушкам.

- Не переживай. Я рассказала ей правду.

В этот момент я вновь захотел улететь даже без крыльев от провала.

- Я сказала, что мы познакомились в парке и сдружились разве нет?

Я выдохнул.

- Всё так. Спасибо. По большому счету мне не о чем было волноваться, мы даже ни разу не поцеловались. Я испугался потому что у меня к ней были больше чем дружеские чувства, как и у неё ко мне, но мы не совершили ничего того, за что было бы стыдно перед Мари. Лис понимала меня слишком быстро, слишком глубоко.

- Тебя долго не было в парке, я подумала, что могло что-то случиться. Теперь я вижу что.

- Я могу рассказать, это связано с моим прошлым.

- Пожалуйста не надо. Я не хочу знать о твоём прошлом. Мне достаточно с тобой настоящего, ведь когда-нибудь я тоже останусь в твоём прошлом, а ты в моём. Пожалуйста не рассказывай обо мне никому после, я хочу остаться твоей тайной.

- Тогда пообещай мне, когда разлюбишь меня не забывать меня никогда. С тоской о представлении её ухода сказал я.

- А ты пообещай, когда разлюбишь меня, подарить мне цветы.

- Мне бы не хотелось разлюбить тебя.

Мы легли на мягкий белый ковер держась за руки и смотреть на разрушенные перистые облака тем самолётом, которым я любовался несколько минут назад.

Спустя час мы с Лис спустились вниз в гостиную. С приходом Ли так я её стал сокращённо называть, хотя куда уже короче, но именно две эти буквы «Ли» были так мягки и нежны. Мне показалось в этом есть что-то больше чем имя, в этом было что-то родное пусть и не до конца моё.

Мари сварила всем нам кофе, я разжег камин, и сел за белый пианино купленный Мари для меня пока я был в прошлом. Как же она чувствовала меня, не будь пианино сегодня здесь, всё было бы иначе. Девушки сидели в креслах возле камина, слушали как я играл разные мелодии, варьируя между ними. После мы захотели выпить что-нибудь покрепче, я достал любимый напиток не только моего друга Аллесандро, но и теперь мой любимый алкогольны напиток барбареско.

Слегка одурманенные им, девушки стали петь итальянские песенки, я подпевал как мог, тогда я ещё не был слишком силён в знании языка, но мне нравилась непринужденная обстановка нашей троицы.

Всё прекрасно, даже это. Подумал я.